В ноябре и декабре российская Государственная дума приняла рекордное количество законов, нарушающих права человека, которые затем были поддержаны Советом Федерации. Один из самых тяжёлых ударов направлен против свободы мирных собраний. Соответствующий пакет из пяти законопроектов был внесён депутатом Дмитрием Вяткиным и с минимальными правками принят на минувшей неделе. В среду, 30 декабря, президент Владимир Путин подписал ряд этих законов (см. их разбор по отдельности).
Новые законы вносят значительное количество изменений в порядок организации и проведения публичных акций, вводят ограничения на работу журналистов, устанавливают новые виды административной и уголовной ответственности для организаторов и участников публичных мероприятий и журналистов, а также ужесточают наказания по уже имеющимся статьям. Нововведения обширны и касаются самых разных аспектов права на мирные собрания, но общая их направленность одна — расширение полномочий органов власти и введение новых требований и запретов для граждан. Многие формулировки законов прописаны размыто и допускают расширительное толкование.
Одно из самых существенных нововведений — введение жёсткого регулирования финансирования собраний. Отныне вносить средства на проведение мероприятий не смогут иностранные граждане и организации, НКО и люди, признанные «иностранными агентами», и многие другие категории жертвователей. Это может привести к тому, что многие люди и группы будут фактически лишены возможности пользоваться своим правом на свободу мирных собраний. Например, многие правозащитные организации произвольно включены в реестр «иностранных агентов», и даже к проведению ими простого пикета можно будет при желании придраться (ведь даже плакат стоит каких-то денег). В аналогичной ситуации окажутся, например, мигранты, если захотят отстаивать свои права путём мирных акций протеста.
Многие люди и группы будут фактически лишены возможности пользоваться своим правом на свободу мирных собраний
Если же организатор акции планирует собрать более 500 участников, он теперь будет обязан все средства на нее проводить через банковский счет, реквизиты которого должен сообщить органу власти в уведомлении. Хотите материально поддержать какой-то митинг? Идите в банк, заполните квитанцию, указав там свои полное имя, дату рождения, домашний адрес, паспортные данные и другую информацию. Затем организатор ещё должен сдать властям финансовый отчет, и в случае каких-либо нарушений или ошибок ему грозит крупный штраф. Эти требования, вероятно, взяты из законодательства о выборах, но их применение в отношении обычных собраний беспрецедентно.
Процесс согласования публичных мероприятий, и раньше излишне зарегулированный и негибкий, и подменяющий принцип уведомления недопустимой с точки зрения прав человека разрешительной процедурой, также становится еще сложнее. Фактически, от уведомительного порядка в нём окончательно осталось только само слово «уведомление». Теперь, если орган власти «предлагает» организатору изменить время, место или формат акции (это тоже нововведение, раньше менять формат мероприятия власти не могли), никаких согласований и переговоров не предусмотрено. Организатор может только либо принять «предложение», либо отказаться от самой акции. То есть фактически, решение о том, где, когда и в каком формате проводить акцию, остаётся за чиновниками, а не за самими её организаторами.
Решение о том, где, когда и в каком формате проводить акцию, остаётся за чиновниками, а не за самими её организаторами
У властей впервые появляется прямо прописанная в законе возможность запрещать уже согласованные ими мероприятия. Например, основанием для такого решения может быть «распространение организатором информации об изменении целей, формы публичного мероприятия и (или) заявленного количества его участников». Что понимается под «изменением целей», никак не расшифровывается и фактически оставляется на усмотрение чиновников. Будут ли они трактовать так любое описание целей акции, не совпадающее дословно с указанным в уведомлении?
Другое основание для отзыва уже выданного согласования — поступление в органы власти информации о «чрезвычайной ситуации, террористическом акте либо наличии реальной угрозы их возникновения», которые не позволяют обеспечить безопасность мероприятия. Опять же, оценивать «реальность» угрозы и возможность обеспечения безопасности будут сами чиновники. Если это происходит в день акции или накануне, они могут просто отменить уже готовое мероприятие и предложить организаторам подавать уведомление заново.
Упоминание «угроз» каких-то негативных последствий встречается и в новых формулировках статей Уголовного кодекса о хулиганстве и приведении в негодность транспортных средств и путей сообщения. Последняя статья, сохраняя название, наполняется новым содержанием. Так, за блокирование транспортных коммуникаций, «создавшее угрозу» жизни, здоровью и безопасности граждан или повреждения имущества можно будет получить один год лишения свободы. Но, как показывает российская практика, такой «угрозой» могут признать практически все что угодно: например, в рамках недавнего уголовного дела в отношении Юлии Галяминой угрозой здоровью граждан было признано то, что в толпе находились люди без масок и перчаток. В деле Константина Котова «угрозу» увидели в мирном шествии по тротуарам нескольких десятков человек. Легко предположить, что всякое, даже кратковременное перекрытие любой дороги можно интерпретировать как потенциальную угрозу.
«Угрозой» могут признать практически все что угодно: например, в рамках недавнего уголовного дела в отношении Юлии Галяминой угрозой здоровью граждан было признано то, что в толпе находились люди без масок и перчаток
Об «угрозах» говорится и в новой формулировке статьи «хулиганство». Хотя сама по себе она формально не касается мирных собраний, расширительное толкование в совокупности с российской уголовно-правовой системой позволяет подвести под неё и многие вполне мирные действия участников массовых акций. Так, если раньше в статье речь шла о применении оружия, то теперь достаточно лишь некой «угрозы применения насилия», чтобы быть привлеченным по статье с максимальным наказанием до пяти лет лишения свободы. Более того, если эта угроза исходила не от одного человека, а от группы, её участникам будет грозить уже до семи лет.
Некоторые пункты новых законов направлены на ограничение определенных форматов акций. Помимо упомянутого выше перекрытия транспортных путей отдельные ограничения коснулись «пикетных очередей». Это один из последних видов собраний, на которые не нужно было подавать уведомления, т.к. они считались одиночными пикетами. Теперь их придется согласовывать в том же порядке, что и другие мероприятия.
Наконец, новые требования и ограничения могут коснуться и журналистов — новые правила регулирования их деятельности в ходе митингов одобрены Государственной думой в первом чтении, до конца января 2021 года депутаты будут собирать поправки ко второму чтению. Главное предложение — обязать журналистов носить на всех собраниях специальные утверждённые правительством знаки, а также запрет им выражать свою поддержку мероприятию, которое освещают. За нарушение этих требований будет предусмотрена специальная ответственность.
Российское законодательство в области мирных собраний и раньше было недопустимо строгим, часто вступая в противоречие с международными обязательствами страны. Многие нормы и их применение подвергались критике Европейского суда по правам человека, органов ООН, Совета Европы, ОБСЕ и даже собственного Конституционного суда. Эти законы последовательно ухудшались все последние годы, и сейчас мы наблюдаем одну из самых значительных «волн» таких изменений.
Российское законодательство в области мирных собраний и раньше было недопустимо строгим, часто вступая в противоречие с международными обязательствами страны
Создавая всё новые препятствия для реализации права на свободу мирных собраний, власти, вероятно, надеются подавить какое-либо желание проводить протесты. Затрудняя проведение мероприятий в рамках национального законодательства, чиновники скорее вынудят протестующих искать другие пути реализации своих прав.