Начиная с мая 2022 года таджикские власти усиливают репрессии в отношении памирцев — этнического, языкового и религиозного меньшинства, происходящего из Памирских гор в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) Таджикистана. Сотни памирцев, включая гражданских активистов и правозащитников, были произвольно арестованы. Более 200 из них были приговорены к тюремному заключению в ходе несправедливых судебных разбирательств. Все эти шаги направлены на то, чтобы лишить местные сообщества их лидеров и уничтожить их гражданское общество.
Власти должны немедленно и безоговорочно освободить памирских гражданских активистов, журналистов и правозащитников, лишённых свободы исключительно за реализацию прав на свободу выражения мнений, объединений и мирных собраний. Следует провести эффективное расследование сообщений о пытках и других видах жестокого обращения под стражей. Власти должны прекратить попирать права памирцев на собственную культуру, религию и религиозные практики и использование родных языков.
Власти должны немедленно и безоговорочно освободить памирских гражданских активистов, журналистов и правозащитников, лишённых свободы исключительно за реализацию прав на свободу выражения мнений, объединений и мирных собраний
Горно-Бадахшанская автономная область (ГБАО) — высокогорный регион на востоке Таджикистана с официальной численностью населения 223,6 тысяч человек по состоянию на 2018 год[i]. Формально автономия этого региона закреплена в статьях 81–83 Конституции Таджикистана[ii], согласно которой региональная законодательная власть всего лишь «обладает правом законодательной инициативы», а сама область имеет никак не конкретизируемые «полномочия […] в социальной, экономической, культурной сферах жизни, [определяемые] конституционным законом». Большинство населения ГБАО идентифицируют себя как этнических памирцев и исповедуют шиитский ислам исмаилитского толка. Они представляют собой этническое, языковое и религиозное меньшинство в стране. При этом государство отказывается признавать их как этническое и языковое меньшинство[iii]. Центральные власти всё активнее подавляют использование памирских языков и демонстрацию памирской идентичности в государственных учреждениях, школах, СМИ, художественных высказываниях и публичном пространстве[iv], что нарушает право меньшинств, которым, согласно статье 27 Международного пакта о гражданских и политических правах, «не может быть отказано в праве […] пользоваться своей культурой, исповедовать свою религию и исполнять её обряды, а также пользоваться родным языком». Кроме того, власти установили плотный государственный контроль за исмаилитскими религиозными практиками, такими как коллективные молитвы, и жёстко ограничивают свободу вероисповедания[v].
ВОЛНА РЕПРЕССИЙ В ОТНОШЕНИИ ПАМИРСКОГО МЕНЬШИНСТВА В МАЕ 2022 ГОДА И ПОЗЖЕ
С мая 2022 года таджикские власти прилагают всё больше усилий к тому, чтобы от реальной автономии региона не осталось следа, и ведут наступление на гражданское общество ГБАО: с применением силы разгоняют акции протеста (которые в большинстве своём носят мирный характер или начинаются мирно, пока силовики не приступают к жёстокому разгону) и произвольно арестовывают людей, обладающих неформальной властью или влиянием на местном уровне, включая гражданских активистов, журналистов и правозащитников[vi]. Помимо этого, они преследуют людей за попытки воспользоваться правами на свободу выражения мнений, мирных собраний и объединений и публично заявить о своём несогласии с политикой властей в ходе акций протеста либо в соцсетях. Согласно заявлению Межведомственного штаба по обеспечению безопасности и общественного порядка в ГБАО от 17 июня 2022 года, в ходе так называемой «спецоперации», начатой в середине мая 2022 года, было задержано 220 человек[vii]. Ещё десятки или даже сотни людей были задержаны до и после наиболее активной фазы операции. Информационное агентство Pamir Inside (ранее именовавшееся Pamir Daily News) в июне 2023 года опубликовало имена 205 осуждённых, чьи дела предавались огласке либо чьи родственники согласились на опубликование[viii]. Во время событий мая–июня 2022 года краткосрочные задержания, например, для допросов (в том числе без официального признания самого факта взятия под стражу) стали массовым явлением и с тех пор не прекращаются, хотя и в меньших масштабах.
Так, во время наиболее интенсивной фазы репрессий летом 2022 года сотрудники Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ) задержали памирца и доставили его в управление ГКНБ, чтобы допросить об акции протеста, в которой он участвовал, и о знакомых ему общественных лидерах и гражданских активистах. Допрашивавший его сотрудник избивал, оскорблял и унижал его, упоминая его национальную и религиозную принадлежность. Спустя несколько часов его отпустили. Однако вскоре его вызвали на допрос в прокуратуру. И снова его оскорбляли и унижали, хотя на этот раз без применения физической силы. Через несколько недель его опять допросили в ГКНБ. В итоге он уехал из страны, опасаясь, что силовые ведомства в любой момент могут арестовать его и возбудить против него уголовное дело[ix].
В сотрудничестве с российскими силовыми структурами властям Таджикистана удалось добиться принудительного возвращения и тайных выдач из России уважаемых представителей памирской диаспоры, политических активистов и прочих оппозиционеров
В сотрудничестве с российскими силовыми структурами властям Таджикистана удалось добиться принудительного возвращения и тайных выдач из России уважаемых представителей памирской диаспоры, политических активистов и прочих оппозиционеров, которые были немедленно задержаны по прибытии в Таджикистан. В месяцы, последовавшие за маем 2022 года, многим памирцам в России, которые выражали несогласие с политикой таджикских властей либо участвовали в волонтёрских проектах памирской общины, неофициально угрожали принудительным возвращением сотрудники таджикских или российских силовых структур. Многие памирские беженцы находятся под угрозой депортации из ряда европейских и других стран, где они пытаются получить международную защиту. А в самом Таджикистане ко многим родственникам памирских беженцев постоянно приходят с угрозами таджикские силовики, пытаясь добиться от них информации о местонахождении их близких за границей[x].
Страны, принудительно возвращающие памирцев в Таджикистан, нарушают принцип недопустимости принудительного возвращения — краеугольный камень международного права в области прав человека и беженского права, который означает запрет высылать людей туда, где им грозят преследования и другие серьёзные нарушения прав человека. Принудительно возвращённым в Таджикистан памирцам грозит произвольный арест, пытки и другие виды жестокого обращения, насильственные исчезновения и несправедливый суд.
Риски для граждан Таджикистана, за которыми охотятся власти страны и которых принудительно возвращают в Таджикистан, отчётливо видны в деле Абдуллохи Шамсиддина. Несмотря на многочисленные предупреждения об угрожающем ему аресте и пытках в Таджикистане[xi], 18 января 2023 года Германия депортировала его на родину. Абдуллохи Шамсиддин — этнический таджик, тесно связанный с лидерами оппозиционной Партии исламского возрождения Таджикистана. По прибытии в Таджикистан он подвергся насильственному исчезновению, после чего, насколько известно, его удерживали одиночном заключении в изоляторе ГКНБ. А уже 29 марта 2023 года суд в Душанбе, по имеющейся информации, приговорил Абдуллохи Шамсиддина к семи годам лишения свободы по статье 307 Уголовного кодекса «Публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Республики Таджикистан»[xii].
Amnesty International проинтервьюировала двух человек, которых допрашивали в разных силовых ведомствах во время или после майской волны репрессий 2022 года, но при этом не задержали, и им удалось покинуть страну[xiii]. Кроме того, организация побеседовала с пятью человеками, которых задерживали и допрашивали до мая 2022 года[xiv]. Почти все собеседники, согласившиеся говорить на условиях строжайшей анонимности, сообщали об оскорблениях на допросе, которые касались не только самих допрашиваемых, но и их родственниц, этнических памирцев вообще и всей их исмаилитской религиозной общины. Многие собеседники упоминали о физическом насилии на допросах, в том числе об избиении кулаками, дубинками, металлическими предметами, о применении электрошока и о лишении сна. По словам тех из них, кто подвергся пыткам и другим видам жестокого обращения, всё это делалось в основном для выбивания из них информации и для принуждения их к даче показаний против себя и других.
За небольшими исключениями, люди, произвольно задержанные и затем официально арестованные во время и после волны репрессий в мае 2022 года, были затем осуждены по итогам несправедливых судебных разбирательств, причём чаще всего по необоснованным обвинениям в участии в преступном сообществе по статье 187 УК[xv]. Закон Республики Таджикистан «О борьбе с терроризмом»[xvi] в статье 4 определяет преступления, описываемые статьёй 187 УК, как преступления «террористического характера» и позволяет закрывать в таких случаях судебные процессы (статья 18). Эксперты ООН недавно выражали тревогу в связи с тем, что такое чрезмерно широкое определение терроризма может негативно повлиять на соблюдение процессуальных гарантий[xvii].
За небольшими исключениями, люди, произвольно задержанные и затем официально арестованные во время и после волны репрессий в мае 2022 года, были затем осуждены по итогам несправедливых судебных разбирательств
Памирцев, задержанных во время волны репрессий в мае 2022 года и позже, часто судили именно на таких закрытых процессах, и во многих случаях у них не было доступа к адвокату[xviii]. Кроме того, многие наблюдатели называли суды, в частности, над правозащитниками несправедливыми[xix], потому что не публиковалось никаких доказательств предъявленных им обвинений. Приговоры отличались чрезвычайной суровостью — 11 человек были приговорены к пожизненному заключению[xx]. Эксперты ООН постоянно привлекают внимание к делам правозащитников Ульфатхоним Мамадшоевой, Манучехра Холикназарова, Фаромуза Иргашова, Хушруза Джумаева[xxi].
Одна группа дел связана с «Комиссией 44» — неформальным объединением, созданным в ноябре 2021 года в Хороге, чтобы наблюдать за ходом расследования предполагаемых внесудебных расправ и применения смертоносного насилия в отношении протестующих, а также выступать в качестве посредника между властями и населением ГБАО. В «Комиссии 44» состояли несколько уважаемых памирских адвокатов и представителей гражданского общества. Во время майской волны репрессий в 2022 году наиболее видных членов объединения арестовали. Они были осуждены после того, как Верховный суд Таджикистана произвольно признал «Комиссию 44» «преступным сообществом»[xxii].
Адвоката Фаромуза Иргашова, который попытался зарегистрироваться как независимый кандидат на президентских выборах 2020 года, приговорили к 29 годам лишения свободы за предполагаемое участие в преступном сообществе, убийство, терроризм и организацию деятельности экстремистской организации[xxiii]. Другого адвоката Манучехра Холикназарова, руководителя «Ассоциации юристов Памира» и члена неправительственной организации «Коалиция против пыток и безнаказанности в Таджикистане», приговорили к 16 годам лишения свободы за предполагаемое участие в преступном сообществе и организацию деятельности экстремистской организации[xxiv], а «Ассоциацию юристов Памира» ликвидировали за предполагаемые связи с организованными преступными группировками[xxv]. В ответ на информацию о произвольных арестах Иргашова, Холикназарова и других людей эксперты ООН в мае 2023 года направили правительству Таджикистана коллективное обращение, в котором выразили «серьёзную тревогу по поводу очевидного систематического использования обвинений в экстремизме и терроризме против правозащитников и защитников прав меньшинств (в частности, памирского), по-видимому, с целью их дискредитации и для засекречивания процессов по их делам»[xxvi].
Несколько международных неправительственных организаций, включая Human Rights Watch, Международное партнёрство за права человека и альянс CIVICUS, призвали к немедленному и безоговорочному освобождению Холикназарова и заявили о резком ухудшении обстановки для правозащитников и гражданских активистов в последние годы[xxvii].
РЕКОМЕНДАЦИИ
Власти Таджикистана должны соблюдать права человека всех жителей страны и в частности немедленно прекратить репрессии в отношении памирских активистов и прочих оппозиционно настроенных людей. Необходимо немедленно и безоговорочно освободить всех памирских правозащитников и других гражданских активистов, журналистов, общественных лидеров и всех остальных, кто был произвольно арестован и осуждён исключительно за реализацию прав на свободу выражения мнений, объединений и мирных собраний.
Все сообщения о пытках и других видах жестокого обращения с людьми под стражей должны быть эффективно расследованы, а все подозреваемые в этом должны предстать перед справедливым судом.
Все люди, чьи права были нарушены в Таджикистане, должны получить полное и адекватное возмещение причинённого им вреда.
У памирских сообществ должна иметься возможность полноценно осуществлять свои экономические, социальные и культурные, а также гражданские и политические права.
По всем известным случаям повсеместной дискриминации памирцев, особенно в системе уголовного правосудия, нужно провести эффективное, независимое и беспристрастное расследовани
По всем известным случаям повсеместной дискриминации памирцев, особенно в системе уголовного правосудия, нужно провести эффективное, независимое и беспристрастное расследование. Следует подвергнуть независимому изучению все законы, политики и практики, которые могут иметь дискриминирующий эффект, и принять все необходимые меры к приведению их в полное соответствие с международными обязательствами Таджикистана в области прав человека, в том числе путём отмены соответствующих нормативных актов или внесения в них поправок, отмены соответствующих политик и прекращения соответствующих практик, а также отслеживания действий государственных должностных лиц. Все пострадавшие от дискриминации должны получить доступ к эффективным и прозрачным средствам правовой защиты.
Международное сообщество должно отслеживать нарушения прав человека в Таджикистане, в частности в ГБАО, и сообщать о них. Международные и региональные организации и прочие международные партнёры Таджикистана, включая правительства других стран, должны при каждой возможности поднимать тему таких нарушений, в том числе на многосторонних и двусторонних площадках, а также предпринимать активные шаги к прекращению этих нарушений и обеспечению пострадавших средствами правовой защиты.
Все государства должны соблюдать принцип недопустимости принудительного возвращения и не предпринимать принудительных возвращений выходцев из ГБАО в Таджикистан или третьи страны, например в Россию, где им может грозить принудительная выдача в Таджикистан, где, в свою очередь, могут быть нарушены их права человека в результате произвольного задержания и уголовного преследования, пыток и других видов жестокого обращения и несправедливых судебных разбирательств.
[i] https://stat.tj/storage/publications/June2019/demographic-yearbook-2018.pdf, с. 20.
[ii] https://mfa.tj/ru/main/view/70/konstitutsiya-respubliki-tadzhikistan
[iii] На заседании Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации в апреле 2023 года министр юстиции Таджикистана заявил, что памирцы не считаются меньшинством, а являются таджиками: https://www.ohchr.org/en/news/2023/04/experts-committee-elimination-racial-discrimination-commend-tajikistan-improved (на англ. яз.)
[iv] Такая информация поступала от разных источников, например от эмигрировавшей журналистки Аноры Саркоровой, известной своей сетью надёжных источников в ГБАО (https://t.me/anorasarkorova/859), от Антидискриминационного центра (АДЦ) «Мемориал» (https://adcmemorial.org/news/pyat-istorij-o-pamire-i-pamirczah/) и от Группы по правам меньшинств (https://minorityrights.org/2022/12/09/gbao-sentences/, на англ. яз.).
[v] https://www.forum18.org/archive.php?article_id=2811 (на англ. яз.). Подробнее читайте в готовящемся к публикации докладе Amnesty International.
[vi] См., например: https://russian.eurasianet.org/таджикистан-памирских-активистов-массово-бросают-за-решетку, https://www.frontlinedefenders.org/ru/statement-report/tajikistan-authorities-should-cease-persecution-human-rights-defenders, https://www.hrw.org/ru/news/2022/08/23/tajikistan-autonomous-region-protesters-denied-fair-trials, https://www.iphronline.org/tajikistan-civicus-2021-2022.html (на англ. яз.).
[vii] https://khovar.tj/rus/2022/06/mezhvedomstvennyj-shtab-soobshhaet-polnostyu-prekrashhena-deyatelnost-organizovannyh-terroristicheskih-grupp-na-territorii-gbao/.
[viii] https://pamirdaily.com/pamiris-prisoner-list-2022/. Число осуждённых, чьи родственники решили не говорить об их деле и не публиковать информацию из опасений стигмы в обществе для себя или мести самим осуждённым, остаётся неизвестным. Заслуживающая доверия инициатива Roof-top Info в своём докладе (https://wechange.de/project/roof-top-info/file/background-information-on-the-situation-in-kh/download/Background-information-on-the-situation-in-Khorugh.pdf, на англ. яз.) собрала информацию о задержанных и осуждённых из открытых источников, таких как государственное информационное агентство «Ховар», независимое информационное агентство ASIA-Plus, «Радио Озоди» (таджикская служба «Радио Свободная Европа / Радио Свобода»), а также через надёжных памирских журналистов и издания.
[ix] Интервью 213 с человеком, которого допрашивал ГКНБ в ГБАО после мая 2022 года. Интервью проведено 19 мая 2023 года в нынешней стране его проживания (за пределами Таджикистана) на условиях анонимности.
[x] Сообщения от множества источников, которым требуется сохранять анонимность.
[xi] Abschiebungsreporting NRW: https://www.abschiebungsreporting.de/will-die-stadt-dortmund-einen-tadschikischen-oppositionellen-abschieben/ (на нем. яз.), Human Rights Watch: https://twitter.com/HughAWilliamson/status/1602351272102957069 (на англ. яз.), Норвежский Хельсинский комитет: https://twitter.com/nhc_no/status/1602743103835840512 (на англ. яз.).
[xii] Amnesty International, «Tajik Dissenter Deported and Convicted” («Таджикский оппозиционер депортирован и осуждён»), акция срочной помощи, 11 апреля 2023, https://www.amnesty.org/en/documents/eur60/6660/2023/en/.
[xiii] Интервью 210, проведённое 17 мая 2023 года в нынешней стране проживания (за пределами Таджикистана). Интервью 213, проведённое 19 мая 2023 года в нынешней стране проживания (за пределами Таджикистана). Все интервью проводились на условиях анонимности, чтобы защитить от преследований собеседников и их родственников, остающихся в Таджикистане.
[xiv] Интервью 101, проведённое 5 марта 2023 года в нынешней стране проживания (за пределами Таджикистана). Интервью 204, проведённое 30 мая 2023 года в нынешней стране проживания (за пределами Таджикистана). Интервью 207, проведённое 30 мая 2023 года в нынешней стране проживания (за пределами Таджикистана). Интервью 209, проведённое 23 мая 2023 года в нынешней стране проживания (за пределами Таджикистана). Интервью 219, проведённое 3 июля 2023 года посредством звонка в мессенджере. Все интервью проводились на условиях анонимности, чтобы защитить от преследований собеседников и их родственников, остающихся в Таджикистане.
[xv] https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30397325
[xvi] https://www.mfa.tj/ru/main/view/3959/zakon-respubliki-tadzhikistan-o-borbe-s-terrorizmom
[xvii] https://spcommreports.ohchr.org/TMResultsBase/DownLoadPublicCommunicationFile?gId=27787 (на англ. яз.), с. 1.
[xviii] https://www.icj.org/tajikistan-detained-protesters-should-be-given-immediate-access-to-lawyers/ (на англ. яз.)
[xix] «Адвокаты для адвокатов»: https://lawyersforlawyers.org/en/statement-on-the-arrest-of-the-lawyers-manuchehr-kholiknazarov-and-faromuz-irgashov/ (на англ. яз.). Группа по правам меньшинств: https://minorityrights.org/2022/12/09/gbao-sentences/ (на англ. яз.). Комитет по защите журналистов: https://cpj.org/2022/12/tajikistan-authorities-sentence-2-journalists-to-lengthy-prison-terms/ (на англ. яз.). Human Rights Watch: https://www.hrw.org/news/2022/12/12/tajikistan-long-sentences-autonomous-region-activists (на англ. яз.). Обсерватория по защите правозащитников: https://www.fidh.org/en/issues/human-rights-defenders/tajikistan-heavy-prison-sentences-for-rights-defenders-from-gorno (на англ. яз.). Frontline Defenders: https://www.frontlinedefenders.org/en/case/human-rights-defender-manuchehr-kholiknazarov-sentenced-15-years-imprisonment (на англ. яз.). Репортёры без границ: https://rsf.org/sites/default/files/medias/file/2022/12/TADJIKISTAN%20__%202022_12_28__Répression%20RUS%20%282%29.pdf.
[xx] С информацией об осуждённых, собранной из открытых источников, можно ознакомиться в докладе: https://wechange.de/project/roof-top-info/file/background-information-on-the-situation-in-kh/download/Background-information-on-the-situation-in-Khorugh.pdf, на англ. яз.) .
[xxi] Самое последнее обращение к правительству Таджикистана было передано в мае 2023 года: https://spcommreports.ohchr.org/TMResultsBase/DownLoadPublicCommunicationFile?gId=28026 (на англ. яз.). В другом обращении от октября 2022 года ещё не упоминалось дело Джумаева: https://spcommreports.ohchr.org/TMResultsBase/DownLoadPublicCommunicationFile?gId=27560 (на англ. яз.)
[xxii] «Радио Озоди» в августе 2022 года сообщило, что Верховный суд признал «Комиссию 44» преступным сообществом: https://rus.ozodi.org/a/32001378.html. Заместитель министра внутренних дел назвал «Комиссию 44» «преступной группировкой» в апреле 2023 года: https://media.un.org/en/asset/k1v/k1v3evdsxl, тайм-код 02:25:33 (на англ. яз.).
[xxiii] https://thediplomat.com/2022/12/what-tajikistans-persecution-of-faromuz-irgashev-really-means/ (на англ. яз.). Суть обвинений опубликована на сайте Генеральной прокуратуры: https://www.prokuratura.tj/news—tj/1822-alasai—ayati—mushovara—dar—prokuraturai—general-505.html (на тадж. яз.).
[xxiv] https://www.fidh.org/en/issues/human-rights-defenders/tajikistan-arbitrary-detention-of-lawyers-manuchehr-kholiknazarov (на англ. яз.), https://lawyersforlawyers.org/en/statement-on-the-arrest-of-the-lawyers-manuchehr-kholiknazarov-and-faromuz-irgashov/ (на англ. яз.). Суть обвинений опубликована на сайте Генеральной прокуратуры: https://www.prokuratura.tj/news—tj/1822-alasai—ayati—mushovara—dar—prokuraturai—general-505.html (на тадж. яз.).
[xxv] https://rus.ozodi.org/a/32538999.html
[xxvi] https://spcommreports.ohchr.org/TMResultsBase/DownLoadPublicCommunicationFile?gId=28026 (на англ. яз), с. 11. Дело Холикназарова уже упоминалось в совместном обращении в июле 2022 года: https://spcommreports.ohchr.org/TMResultsBase/DownLoadPublicCommunicationFile?gId=27423 (на англ. яз.). Об обоих делах говорилось и в совместном обращении в октябре 2022 года: https://spcommreports.ohchr.org/TMResultsBase/DownLoadPublicCommunicationFile?gId=27560 (на англ. яз.). Власти Таджикистана направили короткий ответ на эти и другие обращения в мае 2023 года в УВКПЧ: https://spcommreports.ohchr.org/TMResultsBase/DownLoadFile?gId=37600.
[xxvii] https://www.hrw.org/news/2023/04/04/tajikistan-human-rights-defender-manuchehr-kholiqnazarov-must-be-immediately (на англ. яз.), https://civicus.org/images/PressRelease-Tajikistan-09092023_ru_final.pdf, https://www.iphronline.org/wp-content/uploads/2023/04/Tajikistan-Human-rights-defender-Manuchehr-Kholiqnazarov-must-be-immediately-released.pdf (на англ. яз.).