В течение 2020 года мир сотрясала пандемия новой коронавирусной инфекции (COVID-19). И сама пандемия, и некоторые меры борьбы с нею оказали разрушительное влияние на жизни миллионов людей и вместе с тем вскрыли — и порой усугубили — существующие системные нарушения и неравенство. Частично они были вызваны дискриминацией по расовому, гендерному и прочим признакам, нередко пересекающимся между собой, вследствие чего некоторые слои населения оказались в исключительно уязвимом положении. Низовые движения, такие как Black Lives Matter («Жизни чернокожих имеют значение») и различные кампании за права женщин, привлекли всеобщее внимание к таким нарушениям и неравенству, решительно выступили против них и ценой больших усилий и настойчивости добились нескольких побед. Пандемия высветила и то воздействие на права человека, которое оказали многолетние политические и финансовые кризисы и недостатки в глобальных системах управления и сотрудничества, а некоторые государства дополнительно ухудшали ситуацию, уклоняясь от исполнения своих обязательств либо нападая на многосторонние институты. Это наглядно проявилось в тенденциях в трёх областях: нарушения права на жизнь, здоровье и социальную защиту; гендерно обусловленное насилие и угрозы сексуальным и репродуктивным правам; подавление инакомыслия.
Между тем в ходе старых и новых конфликтов правительственные силы и вооружённые группировки совершали неизбирательные и прямые нападения на гражданских лиц, унесшие тысячи жизней, а также вынуждали людей массово покидать свои дома либо мешали им вернуться обратно, создавая и продлевая гуманитарные кризисы. Несмотря на вынесение нескольких важных приговоров за военные преступления и преступления против человечности, в ряде стран безнаказанность оставалась нормой как в мирное, так и в военное время, а принцип верховенства права уничтожался. Миллионы людей страдали от стихийных бедствий, усугублённых климатическим кризисом.
В целом мир был в хаосе. Однако положив права человека в основу мер по восстановлению от пандемии и прочих кризисов, лидеры имеют шанс возродить международное сотрудничество и сформировать более справедливое будущее.
Жизнь, здоровье и социальная защита
В течение 2020 года COVID-19 унёс жизни как минимум 1,8 миллиона человек по всему миру. Системы здравоохранения и программы социальной защиты, ослабленные десятилетиями недофинансирования и неготовностью, оказались плохо оснащены для решения возникшей перед ними задачи. Доходы трудящихся пострадали от растущей безработицы и бездеятельности, а количество людей, остро страдающих от отсутствия продовольственной безопасности, удвоилось и достигло 270 миллионов.
Власти государств не сумели надлежащим образом защитить работников здравоохранения и прочих служб жизнеобеспечения. Тысячи умерли от COVID-19 и многие сильно заболели из-за нехватки средств индивидуальной защиты (СИЗ). В 42 из 149 наблюдаемых стран организация Amnesty International задокументировала сообщения о том, как власти государств притесняли и запугивали работников здравоохранения и прочих служб жизнеобеспечения в контексте пандемии. Некоторые из работников понесли наказание, вплоть до арестов и увольнений, за то, что выражали тревогу по поводу безопасности и условий труда. Занятые в сфере здравоохранения и ухода женщины пострадали особенно сильно, поскольку они составляют 70% общемировой рабочей силы в секторе здравоохранения и в социальном секторе, где существует значительный гендерный разрыв в оплате труда.
В 42 из 149 наблюдаемых стран организация Amnesty International задокументировала сообщения о том, как власти государств притесняли и запугивали работников здравоохранения и прочих служб жизнеобеспечения в контексте пандемии
Некоторые государственные меры борьбы с COVID-19 дискриминирующим образом сказались на маргинализованных группах. Из-за карантинов и комендантского часа особенно много занятых в теневом секторе лишились доходов и при этом не могли рассчитывать на надлежащую социальную защиту. При этом сильнее других пострадали женщины и девочки, которые преобладают в секторе. Ещё одна мера — переход на полное онлайн-обучение в отсутствие доступа к необходимым технологиям и технике — создала дополнительные проблемы многим учащимся из маргинализованных групп. Обязанность учить детей дома легла в первую очередь на плечи женщин, равно как и прочие неоплачиваемые заботы, возникшие в связи с прекращением оказания общественных услуг, например уход за больными родственниками.
Кроме того, пандемия COVID-19 усугубила и без того ненадёжное положение беженцев и мигрантов, часть из которых оказались в переполненных лагерях и центрах содержания, а часть были брошены на произвол судьбы вследствие закрытия границ. В 42 из 149 стран, за ситуацией в которых следила организация Amnesty International, по сообщениям, происходили высылки беженцев и мигрантов. Хотя власти некоторых государств принимали меры к освобождению осуждённых и задержанных, чтобы замедлить распространение COVID-19, переполненность и антисанитария в пенитенциарных учреждениях всё равно создавали угрозу для узников. Вследствие непрекращавшихся выселений (Amnesty International зафиксировала сообщения о них в 42 из 149 наблюдаемых стран) люди оказывались на улице, и для них повышался риск заразиться.
Во многих странах чаще заболевали и умирали представители этнических меньшинств и коренных народов, в том числе из-за существовавшего ранее неравенства и невозможности обратиться за медицинской помощью. Политические и религиозные деятели стигматизировали маргинализованные группы, обвиняя их в распространении коронавируса. Среди объектов атаки были мусульмане в некоторых странах Южной Азии и ЛГБТИ в ряде африканских и европейских стран.
Во многих странах чаще заболевали и умирали представители этнических меньшинств и коренных народов, в том числе из-за существовавшего ранее неравенства и невозможности обратиться за медицинской помощью
Когда была объявлена пандемия COVID-19, государства постоянно говорили о неотложной необходимости её обуздания, смягчения её последствий и борьбы с нею, причём при полном соблюдении прав человека. И хотя Механизм Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) COVAX представляет собой положительный пример глобальной инициативы по обеспечению большего числа стран вакцинами, его работу подорвал отказ от участия в нём России и США, а также сосредоточение вакцин в богатых странах и нежелание компаний делиться интеллектуальной собственностью. Более 90 государств ввели ограничения на экспорт, нарушившие поставки медицинского оборудования, СИЗ, фармацевтической продукции и продовольствия.
Богатые страны также блокировали принятие предложения Всемирной торговой организации о временном отказе от прав интеллектуальной собственности на продукцию, связанную с COVID-19, что позволило бы обеспечить её всеобщую доступность. Разногласия между США и Китаем в Совете безопасности ООН по поводу упоминания ВОЗ задержали принятие резолюции о глобальном трёхмесячном прекращении боевых действий для борьбы с COVID-19. Несмотря на то что «большая двадцатка» договорилась об ограниченной приостановке погашения долгов беднейшими странами, она так и не выработала какой-то собственной общей цели по скоординированному, крупномасштабному ответу на кризис.
Чтобы подтвердить свою приверженность международному сотрудничеству и выполнить свои обязательства в области прав человека, власти всех государств должны обеспечить всеобщую доступность и наличие вакцин от COVID-19 и сделать их бесплатными в пунктах оказания медицинской помощи. Они также должны поддержать создание международного фонда социальной защиты, основанного на стандартах в области прав человека. Богатым странам и международным финансовым институтам следует сделать всё от них зависящее, чтобы у всех государств имелись ресурсы, необходимые для борьбы с пандемией и восстановления после неё, в том числе благодаря аннулированию долгов либо приостановке долговых выплат.
Гендерно обусловленное насилие
В Кувейте, Судане и Южной Корее были приняты новые законы о борьбе с насилием в отношении женщин и девочек. В некоторых странах, включая Данию, Испанию, Нидерланды и Хорватию, было усовершенствовано законодательство об изнасилованиях, и теперь оно основывается на принципе согласия. В нескольких африканских странах суды приняли беспрецедентные решения, призванные положить конец безнаказанности изнасилований и других видов сексуального насилия в мирное время и в ходе конфликтов. Африканский союз, очевидно, приготовился приступить к разработке нового регионального договора о борьбе с насилием в отношении женщин. Вместе с тем на территории трёх государств — членов Совета Европы создавались препятствия к реализации аналогичного документа Совета Европы, Стамбульской конвенции.
На практике же уровень гендерно обусловленного насилия (включая «убийства чести», домашнее, сексуальное и обусловленное кастовой принадлежностью насилие) оставался возмутительно высоким по всему миру, и власти, как правило, не принимали надлежащих мер для его предотвращения, судебного преследования виновников и обеспечения пострадавшим средств правовой защиты. В некоторых случаях насилие исходило от самих властей, когда, например, женщин карали за предполагаемое нарушение законов ислама, а мужчин подвергали ректальным осмотрам, представляющим собой пытку.
Давняя дискриминация в законах и на практике создавала фундамент для насилия и проявлялась в иных формах. В 24 из 149 стран, за ситуацией в которых следила Amnesty International, организация зафиксировала в 2020 году сообщения о задержаниях и арестах ЛГБТИ из-за их сексуальной ориентации или гендерной идентичности.
В 24 из 149 стран, за ситуацией в которых следила Amnesty International, организация зафиксировала в 2020 году сообщения о задержаниях и арестах ЛГБТИ из-за их сексуальной ориентации или гендерной идентичности
Положение усугубилось после введения мер, призванных затормозить распространение COVID-19. Помогающие организации по всему миру отмечали значительный рост гендерно обусловленного и домашнего насилия, а во время карантинов многие женщины и ЛГБТИ оказывались взаперти вместе со своими абьюзерами. В некоторых странах власти предпринимали экстренные шаги, чтобы помочь пострадавшим. Однако во многих других поддержка для них, включая услуги в области сексуального и репродуктивного здоровья и психологическую помощь, не была признана жизненной важной и поэтому не оказывалась во время карантина.
В некоторых юрисдикциях медицинская помощь по выполнению абортов также не считалась жизненно важной, и это особенно больно ударило по маргинализованным группам. В ряде других юрисдикций, напротив, была принята прогрессивная политика, позволявшая, например, назначать таблетки для медикаментозного аборта посредством телемедицины, чтобы снизить риск заражения. Из положительных изменений, не связанных с пандемией, следует отметить декриминализацию абортов в Аргентине, Северной Ирландии и Южной Корее. Вместе с тем, аборт оставался уголовным преступлением в большинстве стран Северной и Южной Америки, а в одном из государств ЕС суд дополнительно ограничил доступ к абортам.
На международном уровне государства — члены ООН отметили 25-ю годовщину Пекинской декларации и Платформы действий принятием долгожданной политической декларации, подтверждающей готовность продвигать права женщин и ликвидировать все формы «насилия и вредной практики в отношении всех женщин и девочек». Однако в ней никак не упоминались в явном виде сексуальные и репродуктивные права и здоровье. Параллельно с этим некоторые правительства подрывали существующий консенсус касательно прав женщин и гендерного равенства, постоянно прилагая усилия к тому, чтобы убрать «сексуальные и репродуктивные права» из давних международных обязательств.
Власти государств должны срочно предпринять согласованные усилия, чтобы прекратить откат в области прав женщин и ЛГБТИ, и реализовать конкретные меры по достижению гендерной справедливости. Также на государственном уровне необходимо переработать глобальные инициативы (такие как Пекинская декларация и Платформа действий и Повестка дня по вопросу о женщинах, мире и безопасности) в конкретные меры, направленные на ликвидацию гендерно обусловленного насилия, устранение его первопричин, включая дискриминацию, и обеспечение всеобщих гарантий сексуальных и репродуктивных прав и здоровья.
Подавление инакомыслия
Власти многих государств подавляли инакомыслие и иными способами ограничивали пространство гражданского общества. Силовые структуры встретили протесты против неподотчётных правителей, уничтожения социальных и экономических прав и структурного расизма (в частности, во главе с движением Black Lives Matter) неправомерным применением огнестрельного оружия и оружия нелетального действия, включая слезоточивый газ, и незаконно убили сотни людей и ещё множество ранили. Они также путём запугивания и произвольных арестов преследовали правозащитников, журналистов и политических оппонентов, часть из которых занималась разоблачением коррупции и нарушений прав человека, часть подвергалась преследованиям в контексте выборов, омрачённых достоверными сообщениями о фальсификациях, или из-за ограничения основных свобод. Правозащитницы в силу своей гендерной принадлежности сталкивались с дополнительными рисками.
В нескольких странах, особенно в Азии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке, власти преследовали в судебном порядке и даже отправляли за решётку правозащитников и журналистов по расплывчато сформулированным обвинениям, таким как распространение дезинформации, разглашение сведений, составляющих государственную тайну, оскорбление властей, либо же их объявляли «террористами». В ряде государств правительства закупали оборудование для цифровой слежки за ними. В некоторых странах власти парализовывали деятельность правозащитных организаций, включая и Amnesty International. В странах Латинской Америки и Карибского бассейна, где сохранялся самый высокий уровень насилия в отношении правозащитников, множество из них были убиты криминальными группировками, действовавшими в интересах государства или коммерческих предприятий.
В нескольких странах, особенно в Азии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке, власти преследовали в судебном порядке и даже отправляли за решётку правозащитников и журналистов по расплывчато сформулированным обвинениям, таким как распространение дезинформации, разглашение сведений, составляющих государственную тайну, оскорбление властей, либо же их объявляли «террористами»
В некоторых странах Северной и Южной Америки, Ближнего Востока и Северной Африки принимались законы, вводящие уголовную ответственность за комментирование ситуации вокруг пандемии, а потом против людей возбуждались уголовные дела за распространение ложной информации или воспрепятствование реализации решений государственных органов. В некоторых странах Европы власти смешивали эпидемиологический кризис с вопросами национальной безопасности и ускоренно проталкивали национальные законы в области безопасности либо усиливали (или грозились усилить) полномочия в сфере ведения слежки.
Чтобы добиться соблюдения ограничений на проведение собраний во время пандемии, во многих странах власти вводили полные запреты на демонстрации либо незаконно применяли силу, особенно в Африке, Северной и Южной Америке. Кроме того, власти наказывали людей за критику государственных мер, принимаемых в ответ на пандемию COVID-19, за разоблачение связанных с этим нарушений и за выражение скептицизма по поводу официального нарратива о пандемии, особенно в Азии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Сотни человек были произвольно взяты под стражу и в некоторых случаях стали фигурантами возбуждённых дел. В некоторых странах власти под предлогом пандемии расправлялись с критикой и по другим вопросам.
На международном уровне Совету ООН по правам человека удалось добиться некоторого прогресса в связи с кризисами в области прав человека, в частности в Венесуэле, Йемене и Ливии: совет создал, сохранил и укрепил механизмы по расследованию, которые могут поспособствовать уголовному преследованию виновников. Вместе с тем государства — члены ООН не дали убедительного ответа на подавление инакомыслия и прочие систематические грубые нарушения прав человека в разных странах, включая Египет, Индию и Китай. Правительства некоторых государств усугубляли такие проблемы непрекращающимися поставками спецсредств для разгона демонстраций и боеприпасов в страны, где они с высокой долей вероятности могли быть использованы для нарушения норм международного права при охране правопорядка и в ходе конфликтов. Ряд государств при этом грубо нарушали оружейные эмбарго, введённые Советом Безопасности ООН.
На международном уровне Совету ООН по правам человека удалось добиться некоторого прогресса в связи с кризисами в области прав человека, в частности в Венесуэле, Йемене и Ливии: совет создал, сохранил и укрепил механизмы по расследованию, которые могут поспособствовать уголовному преследованию виновников
В Международном уголовном суде (МУС) началось расследование в отношении Афганистана и продолжилось — в отношении Мьянмы/Бангладеш. По итогам предварительного изучения ситуаций в Нигерии и Украине прокурор объявила о намерении добиваться возбуждения расследования предполагаемых военных преступлений и преступлений против человечности. Она также добивалась принятия решения касательно территориальной юрисдикции МУС в отношении Оккупированных палестинских территорий, чтобы начать расследование.
Наряду с этим, влиятельные государства старались заблокировать привлечение к ответственности виновников других систематических серьёзных нарушений прав человека и подорвать коллективные действия в ответ на них. Так, США ввели санкции в отношении сотрудников МУС. Главным образом, из-за обструкционизма Соединённого Королевства Канцелярия прокурора МУС, к сожалению, постановила не возбуждать расследование в связи информацией о действиях британских военных в Ираке. Китай и Россия вели атаки на международно-правовую нормативную базу в области прав человека и независимых наблюдателей ООН, следящих за положением в области прав человека. Политический тупик, в котором пребывал Совет Безопасности ООН, мешал ему своевременно и эффективно реагировать на кризисы в области прав человека.
В разных государствах власти мешали взаимодействию своего гражданского общества с ООН, наказывая и запугивая людей за подобные контакты. Правозащитные механизмы и институты ООН испытывали кризис, вызванный нехваткой финансирования и средств из-за задержек с выплатой взносов государствами-членами или их неуплатой, и все эти вызовы осложнялись пандемией.
Чтобы в будущем институты, уполномоченные защищать международное право, могли эффективно предотвращать репрессии против инакомыслящих и иные систематические грубые нарушения прав человека, реагировать на них и привлекать к ответственности виновных, все государства должны укреплять правозащитные механизмы и институты ООН и в полном объёме их финансировать. Им также следует полноценно сотрудничать с МУС в рамках начатых дел и прекратить политическое вмешательство.