Восьмого октября российская Общественная палата опубликовала список из 700 человек, отобранных для участия в Общественных наблюдательных комиссиях (ОНК). Возможность для граждан посещать и проверять места принудительного содержания предоставлена федеральным законом «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания» от 10.06.2008 N 76-ФЗ. ОНК 4-го созыва на этот раз сформированы в 43 российских регионах. В остальных регионах ОНК были сформированы в другое время, и новый набор членов, соответственно, будет проводиться позднее.
Так, если судить по опубликованным фамилиям новых членов комиссий, лишь около 30% из них составляют женщины. Учитывая, что в некоммерческих организациях женщины представлены гораздо шире, возникают вопросы о том, за счёт каких структур изменился гендерный состав ОНК.
Можно предположить наличие предвзятости в отношении претендентов-женщин в процессе отбора, однако подтвердить или опровергнуть это не представляется возможным, поскольку ни списки кандидатов в ОНК, ни критерии оценки опубликованы не были.
Процесс отбора новых членов был непрозрачен, вызвав серьёзную критику со стороны правозащитных организаций. Опубликованная информация (только фамилия и инициалы, нет даже информации о номинировавших их организациях, а тем более о критериях ранжирования кандидатов) не позволяет составить представление о том, кем являются эти люди, каков их опыт правозащитной работы и так далее.
В ряде регионов, где есть и номинировались в состав ОНК активные женщины-правозащитницы, как например в республике Марий Эл, ни одна женщина в итоге в состав ОНК не попала. Аналогичная ситуация и в Тамбовской области. Это неизбежно поставит под угрозу защиту прав женщин-заключённых, в частности на охрану здоровья и обеспечение предметами личной гигиены.
Среди других регионов, где крайне мало женщин вошло в состав ОНК, Ивановская и Белгородская области, а также Республика Адыгея. С другой стороны, в Ненецком автономном округе лишь один из четырёх членов ОНК — мужчина, в Пермском крае и на Чукотке также женщины оказались в большинстве, однако это лишь отдельные исключения на общем фоне.
Другая проблема формирования ОНК — неравномерность их количественного состава и несоответствие его потребностям регионов. Так, количество членов ОНК на 100,000 жителей в Московской области, Татарстане, Москве и Дагестане более чем вдвое ниже, чем в среднем по стране. Связана ли численность ОНК с «тюремным населением» или ещё какими-то параметрами регионов — неясно.
Законом ОНК наделены уникальными полномочиями, позволяющими им посещать любые места принудительного содержания граждан и давать оценки соблюдению в них прав человека от лица общества. Логично предполагать, что общество в свою очередь, как минимум, вправе знать, кто его представляет в этих комиссиях.
Мы призываем Общественную палату опубликовать более подробную информацию об отобранных членах ОНК и самом процессе их формирования, в том числе:
- списки кандидатов, их места работы и направившие организации;
- критерии оценки и полученные всеми кандидатами баллы;
- принципы определения численности соответствующих комиссий.
Институт общественного наблюдения за местами принудительного содержания крайне важен в России, и доверие к нему не должно быть подорвано непрозрачными процедурами.