Закон о национальной безопасности Гонконга (NSL) подорвал свободы, которыми пользовался этот автономный китайский регион, и создал ситуацию, в которой граждане во всё большей степени лишены гарантий защиты своих прав человека, заявила Amnesty International в новом исследовании, приуроченном к первой годовщине вступления в силу навязанного материковым Китаем законодательства.
Доклад «Во имя национальной безопасности» подробно описывает, как закон, принятый 30 июня 2020 года, развязал властям руки для незаконного уголовного преследования за инакомыслие и лишения прав тех, против кого он направлен.
«За один год после принятия закона о национальной безопасности Гонконг быстро превратился в полицейское государство, в котором создалась чрезвычайная ситуация в области прав человека», — заявила Ямини Мишра, директор Amnesty International по Азиатско-Тихоокеанскому региону.
За один год после принятия закона о национальной безопасности Гонконг быстро превратился в полицейское государство, в котором создалась чрезвычайная ситуация в области прав человека
Ямини Мишра, директор Amnesty International по Азиатско-Тихоокеанскому региону
«От политики до культуры, от образования до СМИ, тлетворное действие закона поразило все слои гонконгского общества и породило атмосферу страха, которая заставляет жителей дважды думать о том, что они говорят, о чем пишут в твиттере и как они живут своей частной жизнью», — подчеркнула она.
«В конечном счете, это радикальное и репрессивное законодательство угрожает превратить город в выжженную пустыню с точки зрения прав человека, которая всё больше напоминает материковый Китай», — указывает Мишра.
На основе анализа судебных решений, записей судебных заседаний и интервью с активистами, ставшими жертвами закона, Amnesty в своём исследовании показывает, как за последние 12 месяцев законодательство было инструментализировано для совершения широкого круга нарушений прав человека.
За это время правительство неоднократно использовало предлог «национальной безопасности» для оправдания цензуры, преследований, арестов и нападок. Стало очевидным, что то, что представлено в законе как «гарантии прав человека», бесполезно.
Нарушение права на справедливое судебное разбирательство
1 июля 2020 года, в первый полный день действия закона, полиция арестовала более 300 протестующих, в том числе 10 непосредственно по подозрению в нарушении нового законодательства. С тех пор правительство продолжало арестовывать и предъявлять обвинения лицам, подпадающим под действие закона, исключительно за то, что они реализовали свои права на свободу выражения мнений, мирных собраний и ассоциаций.
Что ещё хуже, люди, которым предъявлены обвинения в соответствии с этим законом, фактически считаются заведомо виновными, что означает, что им отказывают в освобождении под залог, если они не смогут доказать, что они «не будут продолжать совершать действия, угрожающие национальной безопасности».
Люди, которым предъявлены обвинения в соответствии с этим законом, фактически считаются заведомо виновными, что означает, что им отказывают в освобождении под залог, если они не смогут доказать, что они «не будут продолжать совершать действия, угрожающие национальной безопасности»
Обвиняемые длительные сроки содержатся в предварительном заключении. 70% лиц, официально преследуемых по новому закону, в настоящее время содержатся под стражей после отказа в освобождении под залог. Презумпция невиновности является неотъемлемой частью права на справедливое судебное разбирательство, напоминает Amnesty International.
Кроме того, власти использовали новый закон для торпедирования международных правозащитных усилий. 12 человек стали обвиняемыми в «сговоре» или «заговоре с целью вступить в сговор» с «иностранными силами», потому что они контактировали с иностранными дипломатами, призывали к наложению на Китай санкций или призывали другие страны предоставить убежище спасающимся от преследований гонконгцам. Нескольких человек преследовали за их публикации в социальных сетях или за интервью иностранным СМИ.
Были расширены полномочия следственных органов, отделу национальной безопасности полиции Гонконга было предоставлено право обыска, замораживания или конфискации активов, а также конфискации журналистских материалов, как, например, в ходе двух рейдов на продемократическую газету Apple Daily в течение года. Отсутствие контроля при проведении таких действий оставляет мало возможностей для предотвращения потенциальных нарушений прав человека во время следственного процесса.
«Правительство Гонконга должно прекратить использовать своё чрезмерно широкое определение «угрозы национальной безопасности» для ограничения свобод. Для начала власти должны снять все уголовные обвинения против тех, кому в настоящее время грозит судебное преследование за осуществление своих прав человека», — сказала Ямини Мишра.
Власти должны снять все уголовные обвинения против тех, кому в настоящее время грозит судебное преследование за осуществление своих прав человека
Ямини Мишра, директор Amnesty International по Азиатско-Тихоокеанскому региону
«Организация Объединенных Наций также должна начать безотлагательные дебаты об ухудшении ситуации с правами человека в Китае, в том числе в контексте действия закона о национальной безопасности в Гонконге», — добавила она.
Закон о национальной безопасности был единогласно принят Постоянным комитетом Всекитайского собрания народных представителей и принят в Гонконге 30 июня 2020 года без каких-либо официальных, значимых общественных или других местных консультаций.
Закон направлен против предполагаемых актов «сецессии», «подрыва государственной власти», «террористической деятельности» и «сговора с иностранными или внешними силами с целью создания угрозы национальной безопасности».
Этому широкому определению «национальной безопасности», которое соответствует определению властей материкового Китая, не хватает ясности и правовой предсказуемости, и оно произвольно использовалось в качестве предлога для ограничения прав человека на свободу выражения мнений, мирных собраний, ассоциаций и свободы. как подавлять инакомыслие и политическую оппозицию.
Произвольное применение закона и расплывчатые определения уголовного преступления фактически делают невозможным предугадать, что, как и когда это может быть расценено как нарушение этого репрессивного закона.