Второй год подряд пандемия демонстрировала неспособность и нежелание властей во многих государствах региона, за примечательным исключением нескольких стран Персидского залива, уделять достаточное внимание обеспечению здоровья населения, включая вакцинацию от коронавируса.
Свобода выражения мнений по-прежнему жёстко ограничивалась: власти государств вводили всё новые драконовские законы, криминализующие свободу слова, цензурировали интернет, закупали средства для ведения цифровой слежки. Против правозащитников возбуждались уголовные дела, их сажали в тюрьмы, на них налагали административные ограничения, им угрожали, их запугивали. Деятельность организаций гражданского общества расценивалась как уголовное преступление. Сотрудники силовых ведомств региона применяли незаконные силовые методы для подавления мирных протестов.
Переполненность и антисанитария повышали риски тюремного населения в регионе заразиться коронавирусом; положение усугублялось отсутствием надлежащей медицинской помощи, пытками и другими видами жестокого обращения в тюрьмах. Сотрудники силовых структур, члены ополчений и вооружённых формирований, обоснованно подозреваемые в преступлениях в рамках международного права и серьёзных нарушениях прав человека, оставались безнаказанными.
Стороны вооружённых конфликтов совершали военные преступления и прочие серьёзные нарушения норм международного гуманитарного права. В Сирии и Йемене власти ограничивали поступление гуманитарной помощи, чем усугубляли и без того плачевное состояние обескровленных систем здравоохранения. Другие державы подстёгивали нарушения незаконными поставками вооружений и оказанием прямой военной помощи воюющим сторонам.
Власти задерживали и бессрочно удерживали под стражей беженцев и мигрантов, причём зачастую без юридических на то оснований. В Иордании и Ливане размещались более 3 миллионов беженцев из Сирии, однако тысячи из них были депортированы либо были вынуждены вернуться на родину под давлением ряда факторов. Власти стран региона не сумели защитить низкооплачиваемых работников от потери работы или заработка. Трудовые мигранты оказались в особенно уязвимом положении, поскольку система спонсорства, «кафала», во многих странах привязывает их вид на жительство к трудоустройству.
На государственном уровне не прилагалось никаких целенаправленных усилий к тому, чтобы привлекать к ответственности виновных в разного рода насилии над женщинами в диапазоне от сексуальных домогательств до так называемых «убийств чести», и такие преступления оставались безнаказанными. Власти грубо попирали права ЛГБТИ; многие представители ЛГБТИ-сообщества были арестованы за реальную или предполагаемую сексуальную ориентацию и гендерную идентичность, а некоторых мужчин подвергли принудительным ректальным осмотрам. По всему региону представители религиозных и национальных меньшинств сталкивались с глубоко укоренившейся дискриминацией.
Право на здоровье
В Египте, Иране, Тунисе и Ливии антикоронавирусная прививочная кампания проводилась непрозрачно, без консультаций, сопровождалась задержками в вакцинации групп риска и нежеланием обеспечивать равный и справедливый доступ маргинализованным группам: беженцам и мигрантам, внутренне перемещённым лицам, задержанным и заключённым, бездомным и другим людям без документов. Часто доступ к вакцинам превращался в политический вопрос. Так, в Иране задержки в развёртывании прививочной кампании в основном связывались с тем, что в январе Верховный руководитель запретил вакцины производства Соединённого Королевства и США. Однако после того как в августе ограничение было снято, процесс ускорился, и до конца года первую дозу получили более 80% населения. Тунис к середине июля занимал второе место в мире по количеству подтверждённых смертей на миллион человек, из-за дефицита вакцин там было привито лишь 6% населения. Однако после того как президент Каис Саид распустил парламент и взял на себя чрезвычайные полномочия, вакцинация ускорилась, и к концу года прививки получили 46% населения. Израиль исключил из своей прививочной кампании около 5 миллионов палестинцев, находящихся под его военной оккупацией на Западном берегу и в секторе Газа, что представляло собой институциональную дискриминацию.
Тунис и Марокко ввели вакцинные паспорта для посещения общественных и частных рабочих мест, а также для путешествий за границу. В Тунисе указ о вакцинных паспортах нарушил другие права людей, позволив работодателям отстранять непривитых сотрудников от работы без выплаты зарплаты.
Второй год подряд пандемия демонстрировала проблемы в системах здравоохранения в регионе и сложности с получением доступной и надлежащей медицинской помощи, за исключением стран Персидского залива и Израиля. В Ливане власти не сумели обеспечить энергоносителями важнейшие медицинские объекты, включая больницы, и не организовали никаких программ по социальной защите в разгар экономического кризиса. В ноябре власти отменили субсидии на лекарства, не обеспечив жизненно важными препаратами тех, кто не в состоянии себе их позволить на фоне постоянно растущих цен, в том числе пациентам с тяжёлыми хроническими заболеваниями. В Египте в июне был принят государственный бюджет, в котором не обеспечивалось выделение 3-процентной доли ВВП на здравоохранение, как того требует Конституция страны. Кроме того, были сокращены расходы на медицинское страхование и лекарственное обеспечение.
Власти Сирии, ограничившие доставку гуманитарной помощи, сыграли большую роль в усугублении дефицита в здравоохранении на северо-востоке страны, который ударил по пациентам с онкологией и диабетом. В Ливии вооружённые формирования и ополчение нападали на медицинские учреждения и гуманитарных работников; несколько центров, где могли изолироваться люди с коронавирусом, были закрыты из-за разрушений и нехватки оборудования и необходимой инфраструктуры.
Свобода выражения мнений
Власти стран региона задерживали, арестовывали и привлекали людей к ответственности исключительно за мирное выражение ими своего мнения. Субъективные статьи уголовного кодекса, криминализующие «оскорбление», часто использовались для того, чтобы возбуждать дела за критику властей и их антиковидных мер и лишать свободы критиков правительства. Суд в иракском Курдистане на основании расплывчато сформулированных законов приговорил пятерых активистов и журналистов к шести годам лишения свободы за их действия в соцсетях и журналистскую работу, а региональное правительство Курдистана оправдывало уголовные преследования за высказывания необходимостью обеспечивать «национальную безопасность». В Саудовской Аравии имел место один особенно вопиющий случай: Абдулрахмана ас-Сазана приговорили к 20 годам заключения и запрету затем покидать страну в течение такого же срока за твиты с критикой в адрес экономической политики властей. В Марокко суд приговорил видеоблогера Джамилю Саадан к трём месяцам тюрьмы за «оскорбление» государственных институтов, после того как она выложила на YouTube видео, где она обвиняет власти в том, что они покрывают организованную проституцию и торговлю людьми. В Алжире людей всё чаще привлекали к уголовной ответственности по расплывчатым статьям о терроризме за законные политические высказывания и активизм.
В странах региона принимались новые драконовские законы, криминализующие свободные высказывания. Так, в Ливии парламент проголосовал за закон о киберпреступности, который сильно ограничивает свободу выражения мнений в интернете, позволяет властям вести слежку и вводить цензуру, а также предусматривает наказание в виде лишения свободы за распространение «аморального» контента. В Египте президент утвердил туманно сформулированный закон об уголовной ответственности за публикацию информации о пандемии. В Иране арестовали и судили шестерых человек за то, что они обсуждали возможность подать в суд на власти за их неспособность обеспечить население вакцинами от коронавируса. В Тунисе Министерство здравоохранения запретило публично выказываться о пандемии коронавируса всем, кроме ограниченного перечня работников общественного здравоохранения; нарушителям грозили дисциплинарные взыскания и уголовное преследование.
В государствах региона сохранялась интернет-цензура. В Египте и Палестине власти блокировали сайты, в Иране — социальные сети.
Право на неприкосновенность частной жизни
Чтобы преследовать правозащитников, правительства приобретали дорогостоящие средства для цифровой слежки, такие как шпионское программное обеспечение Pegasus производства компании NSO Group. В июле коалиция новостных организаций Forbidden Stories при технической поддержке Amnesty International разоблачила масштабы применения программного обеспечения Pegasus в регионе. В качестве его возможных пользователей назывались власти Бахрейна, Марокко, ОАЭ и Саудовской Аравии. В июле суд в Марокко приговорил журналиста Омара Ради, часто критиковавшего власти, к шести годам лишения свободы по обвинениям в шпионаже и изнасиловании. Процесс по его делу не отвечал международным стандартам справедливого судебного разбирательства. Марокканские власти вели за ним слежку при помощи программного обеспечения, которое было внедрено на его iPhone с января 2019 года по январь 2020 года.
Правозащитники и свобода объединений
Правозащитники региона расплачивались дорогой ценой за своё мужество, в то время как власти стремились заставить их замолчать и покарать за их работу. Власти Саудовской Аравии не прекращали при помощи судебных процессов репрессировать инакомыслящих. Так, пятеро правозащитников были приговорены там к срокам до 20 лет лишения свободы, зачастую сопровождавшимися длительными запретами покидать страну, по обвинениям, которые были связаны исключительно с их правозащитной работой. В Израиле и на Оккупированных палестинских территориях Министерство обороны Израиля объявило шесть известных палестинских организаций гражданского общества «террористическими», фактически криминализовав их и нарушив их деятельность. При этом основания для принятия такого решения были засекречены, а значит, его невозможно было оспорить. Одновременно с этим Израиль не допускал на свою территорию международных наблюдателей — правозащитников и следователей, в том числе из ООН. В Египте против правозащитников возбуждались политически мотивированные уголовные дела, их помещали под надзор во внесудебном порядке, несправедливо лишали свободы, запрещали им выезд из страны, замораживали их счета и произвольно включали в «список террористов», что фактически означало запрет на гражданскую деятельность. В Ливии накануне президентских выборов участились нападения ополченцев и вооружённых формирований на гражданских активистов — похищения, угрозы и запугивания. Между тем 22 декабря, всего за два дня до назначенного голосования выборы были бессрочно отложены.
Протесты и незаконное применение силы
Несмотря на то что запреты на проведение публичных собраний нередко являлись частью государственных антиковидных мер, в течение года жители многих стран региона устраивали акции протеста, обычно чтобы отстаивать свои социально-экономические права. В Тунисе в течение январской волны выступлений полиция задержала более 1500 человек. В Алжире, Ираке и Ливане протесты не стихали в течение всего года, а демонстрантов задерживали, избивали и порой привлекали к ответственности просто за участие в мирных митингах.
Сотрудники силовых ведомств региона незаконно применяли силу — зачастую чрезмерную и неоправданную — для разгона протестов. В Иране силовые структуры незаконно применяли силу, в частности использовали боевые патроны и дробь, для подавления преимущественно мирных протестов. В результате как минимум 11 человек были убиты и сотни получили травмы, в том числе приведшие к потере зрения. Во время акций протеста в Иране также блокировали интернет, массово задерживали демонстрантов и случайных прохожих.
В Ираке представители регионального правительства Курдистана задержали свыше 100 человек за участие в протестах. Иракские силовые структуры применяли чрезмерную силу, включая стрельбу боевыми патронами, при разгоне протестов, проходивших с января по май. В Ливане в январе произошёл редкий случай, когда в городе Триполи на севере страны сотрудники силовых ведомств открыли огонь боевыми патронами после того, как протесты против коллапса экономики переросли в столкновения. Были задержаны десятки людей, которых впоследствии привлекли к ответственности в военных судах. Власти Иордании ответили силой, в том числе массово применяя слезоточивый газ, на протесты, вспыхнувшие из-за ухудшения экономической ситуации. Чтобы предотвратить проведение марша солидарности, были задержаны члены учительского профсоюза.
В мае и июне полиция Израиля применяла чрезмерную силу к палестинским гражданам Израиля, выходившим на акции протеста против выселений в Восточном Иерусалиме и военных ударов по Газе, производила массовые задержания организаторов и рядовых протестующих. Большинству из задержанных предъявили обвинения в мелких ненасильственных правонарушениях. После гибели под стражей известного критика палестинских властей Западного берега в ряде палестинских городов начались демонстрации, на которые власти отреагировали применением чрезмерной и ненужной силы. Демонстрантов и случайных прохожих задерживали и, как утверждается, пытали.
Права людей, находящихся под стражей
В ряде стран задержанных и заключённых содержали в жестоких и бесчеловечных условиях переполненности камер, плохой вентиляции, антисанитарии, недостаточного питания и нехватки воды, что увеличивало их риск заразиться коронавирусом и прочими инфекционными болезнями. Повсеместная переполненность была следствием произвольного содержания людей под стражей: длительного предварительного заключения в отсутствие механизмов эффективного обжалования, как, например, в Египте; бессрочного содержания мигрантов, не имевших легального статуса, как, например, в Ливии; или административных арестов, как в Израиле и Палестине.
В некоторых странах власти запрещали свидания в тюрьмах на время общенациональных локдаунов, а порой и по их окончании. При этом задержанным и заключённым не обеспечивали альтернативных средств связи с родственниками.
По всему региону государства не предоставляли людям, находившимся под стражей, надлежащей медицинской помощи, причём иногда это делалось специально, чтобы наказать за инакомыслие. Власти многих стран не проводили своевременную вакцинацию в тюрьмах: так, в Иране она началась только в августе. А в Египте тюремные администрации целенаправленно не прививали некоторых узников, помещённых в тюрьму по политическим мотивам, в том числе пожилых и имеющих хронические заболевания.
Пытки и другие виды жестокого обращения
Как минимум в 18 государствах продолжали пытать и подвергать другим видам жестокого обращения людей, находящихся под стражей официально и неофициально, в том числе на стадии допросов для выбивания «признаний» и в ужасающих условиях бессрочного одиночного заключения. Власти Египта, Ирана, Ливии и Саудовской Аравии не расследовали причины и обстоятельства подозрительных смертей под стражей, несмотря на заявления о пытках и, в частности, о целенаправленных отказах в медицинской помощи. В Ливане сообщалось о 26 случаях, когда сирийских беженцев (включая четырёх детей), задержанных по обвинениям в терроризме, пытали сотрудники военной разведки и других ведомств. Власти отказались расследовать утверждения о пытках даже тогда, когда задержанные рассказали о пытках в суде. Известный критик политики властей Низар Банат скончался, находясь под стражей палестинской Службы превентивной безопасности, сотрудники которой задержали и подвергли его пыткам в Хевроне (на юге Западного берега). Вскрытие показало, что у него по всему телу были переломы, кровоподтёки и ссадины.
В законодательстве нескольких стран региона сохранялись такие телесные наказания, как порка, ампутация конечностей, ослепление, побивание камнями и распятие на кресте. Приговоры к порке приводились в исполнение в Иране и Ливии.
Смертная казнь
В странах региона сохранялась смертная казнь, в том числе за преступления, не связанные с умышленным убийством, и действия, охраняемые в международном праве, такие как однополые сексуальные отношения по взаимному согласию. Смертные приговоры выносились в результате крайне несправедливых судебных процессов, проходивших в Египте, Иране, Ливии и Саудовской Аравии в антитеррористических, военных, чрезвычайных и революционных судах. Казни состоялись как минимум в шести странах, причём в некоторых случаях приговорённых казнили тайно, не позволив в последний раз увидеться с родственниками.
В Иране и Саудовской Аравии казнили молодых людей, осуждённых за преступления, которые были совершены до достижения ими 18 лет.
Безнаказанность
Сотрудники силовых структур, члены ополчений и вооружённых формирований, обоснованно подозреваемые в преступлениях в рамках международного права и серьёзных нарушениях прав человека (включая незаконные убийства, пытки, насильственные исчезновения и изнасилования), оставались безнаказанными по всему региону. Власти Ливии продолжали интегрировать в государственные институты, назначать на должности и продвигать по службе полевых командиров и рядовых членов преступных ополчений и вооружённых группировок, в том числе находящихся под санкциями Совета Безопасности ООН. Так, оставался на свободе и выдвигался на президентских выборах Сейф аль-Ислам Каддафи, разыскиваемый МУС за его роль в жестоком подавлении протестов против правления его отца в 2011 году. В Иране Ибрахим Раиси заступил на пост президента страны, вместо того чтобы стать фигурантом расследования о преступлениях против человечности, связанных с массовыми насильственными исчезновениями и внесудебными казнями заключённых в 1988 году. В Ливане власти в течение года неоднократно чинили препятствия расследованию взрыва в порту Бейрута в 2020 году, предпринимая многочисленные шаги, чтобы оградить политиков и должностных лиц от повесток, которые присылал следственный судья.
В Тунисе, после того как президент Каис Саид распустил в июле парламент, в военных судах состоялось десять новых процессов по делам гражданских лиц, что намного больше, чем в предыдущие годы. Четырёх из них судили за критику президента. Между тем третий год подряд на десяти судебных процессах, которые велись в рамках правосудия переходного периода, не могли вынести вердикты по делам представителей силовых структур, обвиняемых в нарушениях прав человека
На международном уровне предпринимался ряд шагов для привлечения виновников к ответственности. В октябре Совет ООН по правам человека продлил мандат миссии по установлению фактов при расследовании преступлений в рамках международного права, совершённых в Ливии с 2016 года. В августе в соответствии с принципом универсальной юрисдикции начался суд над бывшим сотрудником иранских силовых структур Хамидом Нури, который был арестован в Швеции за предполагаемую причастность к истреблению заключённых в 1988 году.
Власти как минимум четырёх европейских стран организовали расследования и судебные преследования в национальных судах в отношении людей, подозреваемых в совершении на территории Сирии военных преступлений и других преступлений в рамках международного права. В феврале суд в Германии приговорил бывшего сотрудника сирийских силовых структур за преступления против человечности, а именно за пособничество в пытках демонстрантов, задержанных в Дамаске.
Напротив, настойчивыми лоббистскими усилиями Саудовской Аравии и Бахрейну удалось добиться прекращения работы ооновской группы известных международных и региональных экспертов по Йемену — единственного международного беспристрастного механизма по расследованию нарушений норм международного гуманитарного права в Йемене.
Апартеид
В Израиле сохранялась система угнетения палестинцев и доминирования над ними, выражавшаяся в поддержании территориальной раздробленности, сегрегации и контроле, конфискации земель и собственности, отказе в экономических и социальных правах, что представляло собой апартеид — нарушение прав человека и международно-противоправное деяние. Чтобы поддерживать такую систему, Израиль совершал в отношении палестинцев незаконные действия: принудительную транспортировку, административные задержания и пытки, незаконные убийства, отказ в основных правах и свободах, преследование, — что является преступлением апартеида, преступлением против человечности.
Вооружённый конфликт
Жизнь мирного населения Ирака, Йемена, Ливии и Сирии разрушали многолетние вооружённые конфликты и нестабильность. Интенсивность насилия, применявшегося в ходе них разными государственными и негосударственными субъектами, варьировалась в зависимости от менявшихся альянсов, складывавшихся на местах, и интересов внешних игроков. Многочисленные участники конфликтов совершали военные преступления и прочие серьёзные нарушения норм международного гуманитарного права и права в области прав человека.
Практически все стороны осуществляли неизбирательные нападения, от которых погибали и получали ранения мирные жители: авиаудары (если применялась авиация) и артиллерийские, миномётные и ракетные обстрелы жилых районов. В Ливии несмотря на преимущественно сохранявшийся в стране режим прекращения огня в жилых районах периодически вспыхивали столкновения между вооружёнными группировками и ополченцами, которые приводили к жертвам среди мирного населения и причиняли ущерб гражданской инфраструктуре. В Йемене коалиция под руководством Саудовской Аравии и силы хуситов совершали незаконные нападения, сопровождавшиеся многочисленными жертвами среди гражданского населения, включая удары по лагерям внутренне перемещённых лиц и гражданским объектам, таким как центры раздачи продовольствия. На северо-западе Сирии правительственные войска при поддержке российских сил наносили удары по жилым домам, рынкам и больницам.
Не прекращалась передача вооружений, применявшихся для совершения военных преступлений и прочих нарушений. Россия, Турция и ОАЭ нарушали эмбарго ООН на поставку оружия в Ливию, сохраняя там присутствие иностранных бойцов и военной техники. Произведённая в ОАЭ и экспортированная ими бронетехника применялась во время октябрьских облав на беженцев и мигрантов в Триполи.
Некоторые участники конфликтов в Ливии и Сирии тактически применяли ограничения гуманитарного доступа. В Ливии из-за политически мотивированных нападений вооружённых субъектов на водохозяйственную инфраструктуру миллионы ливийцев оставались без воды. В Сирии правительственные войска с июня по сентябрь держали в блокаде тысячи мирных жителей Даръа-эль-Балад, не давая гуманитарным организациям доставлять в город продовольствие, медикаменты и прочую жизненно важную помощь.
Во время майского вооружённого конфликта израильские силы и вооружённые палестинские группировки совершали в секторе Газа несомненные военные преступления. Были убиты по меньшей мере 242 палестинца, включая 63 детей, тысячи получили ранения. Более 74 тысяч палестинцев были перемещены. Палестинские вооружённые группировки в секторе Газа совершали незаконные нападения, неизбирательно выпустив в сторону Израиля тысячи ракет. И хотя большая часть из них была перехвачена, в результате обстрелов на территории Израиля погибли 13 человек.
Права беженцев, мигрантов и внутренне перемещённых лиц
Власти задерживали и бессрочно удерживали под стражей беженцев и мигрантов, причём зачастую не имея на то юридических оснований и не позволяя им оспорить правомерность содержания под стражей. В октябре ливийские силовики и ополченцы из Триполи, незаконно применяя смертоносную силу и другие силовые меры, произвольно схватили более 5000 мужчин, женщин и детей, прибывших в Ливию из стран Африки к югу от Сахары.
Незаконные убийства, бессрочное произвольное содержание под стражей в смертельно опасных условиях, пытки и другие виды жестокого обращения, изнасилования и прочие виды сексуального насилия — вот то, с чем сталкивались беженцы и мигранты в Ливии, Йемене и Саудовской Аравии со стороны государственных и негосударственных субъектов. В Ливии тысячи человек подверглись насильственному исчезновению после того, как были высажены на берег ливийской береговой охраной, поддерживаемой ЕС, и не менее 2839 были принудительно высланы без соблюдения надлежащих процедур и брошены на границах с Египтом, Суданом и Чадом. В Йемене фактические хуситские власти произвольно и бессрочно удерживали под стражей в неудовлетворительных условиях сотни мигрантов (в основном граждан Эфиопии и Сомали): мужчин, женщин и детей. В марте в ответ на объявленную узниками голодовку по зданию, где находилось 350 мигрантов, выпустили снаряды, вызвавшие пожар, в котором погибли 46 задержанных мужчин. В июне в ОАЭ были произвольно задержаны как минимум 375 трудовых мигрантов из Африки. Их продержали до шести недель в неудовлетворительных условиях без связи с внешним миром, отобрали у них все их личные вещи, а затем депортировали. Правительственные силы в Сирии произвольно брали под стражу беженцев, вернувшихся в Сирию в 2017–2021 годах, включая детей. Их подвергали насильственным исчезновениям, пыткам и другим видам жестокого обращения, таким как изнасилования и прочие виды сексуального насилия.
Власти Катара не провели надлежащего расследования тысяч случаев внезапной смерти трудовых мигрантов, которые за прошедшее десятилетие скоропостижно скончались, несмотря на то что перед приездом в страну проходили обязательную медкомиссию. Из-за отсутствия расследования было невозможно установить, имели ли отношение их смерти к работе, а значит, родственники работников не могли получить компенсацию ни от работодателей, ни от властей. Власти Египта без соблюдения надлежащих процедур принудительно выслали из страны 40 эритрейцев обратно в Эритрею, не дав им возможности обратиться за убежищем.
В Ливии, Сирии и Ираке десятки тысяч внутренне перемещённых лиц не могли вернуться домой из-за нестабильной обстановки, страха репрессий и отсутствия элементарных услуг. Кроме того, они испытывали сложности с получением медицинской помощи (включая прививки от коронавируса) и образования, с доступом к жилью и с трудоустройством. Предпринятые в начале года властями Ирака шаги к закрытию всех лагерей для внутренне перемещённых лиц привели к тому, что тысячи человек были перемещены ещё раз либо остались без крова.
Права трудящихся
Власти стран региона не сумели защитить низкооплачиваемых работников от потери работы и заработков, в том числе из-за экономических последствий пандемии. Власти также активно препятствовали осуществлению права на забастовку и не защищали работников, несправедливо уволенных за участие в забастовках. Египетские власти наказывали трудящихся за выражение мнений и за предполагаемое инакомыслие. Новое законодательство позволяло автоматически увольнять государственных служащих, внесённых в «список террористов». Суд в Египте согласился с увольнением сотрудника госкомпании без выплаты компенсации за «публичное выражение политических взглядов». Вместе с тем реформы, призванные укрепить защиту трудовых мигрантов, были инициированы в нескольких странах, в частности в странах Персидского залива, где мигранты составляют очень значительную долю рабочей силы.
Права женщин и девочек
По всему региону системы уголовного правосудия в основном закрывали глаза на насилие в отношении женщин и девочек. В Иордании, Ираке, Кувейте и Палестине происходили так называемые «убийства чести», но власти ничего не делали для наказания виновников. В Иране в предложенном законопроекте о насилии в отношении женщин содержались ценные положения, в том числе о создании убежищ, но в то же время отсутствовало определение домашнего насилия как отдельного преступления, не предусматривалась уголовная ответственность за изнасилование в браке и за браки с детьми, а в случае домашнего насилия приоритет отдавался не привлечению к ответственности, а примирению сторон.
Другие законодательные поправки в Иране дополнительно ослабили репродуктивные права женщин: они жёстко ограничили доступ к контрацепции, добровольной стерилизации и информации по этим темам. Власти Ливии не обеспечивали женщинам и девочкам защиту и возмещение вреда в связи с изнасилованиями и прочими видами сексуального и гендерно обусловленного насилия, такими как убийства, пытки и незаконное лишение свободы со стороны ополченцев, вооружённых формирований и прочих негосударственных субъектов. В Йемене хуситские власти целенаправленно задерживали и подвергали насильственным исчезновениям женщин и девочек, которые, по их мнению, не соблюдали установленные ими гендерные нормы.
В законодательстве стран региона сохранялась глубоко укоренившаяся дискриминация женщин, в том числе в вопросах брака, развода, опеки над детьми, наследования имущества, а в Саудовской Аравии и Иране — ещё и трудоустройства и занятия политических постов. В Египте в предложенных законодательных поправках, касавшихся правового статуса личности, ограничивалась независимость женщин и сохранялись дискриминационные положения.
Права ЛГБТИ
По всему региону из-за своей реальной или предполагаемой сексуальной ориентации и гендерной идентичности ЛГБТИ сталкивались с задержаниями и судебными преследованиями, а порой и с ректальными осмотрами, представляющими собой пытку. Суды по уголовным делам по-прежнему расценивали сексуальные связи между людьми одного пола по обоюдному согласию как преступление и зачастую осуждали мужчин, а временами и женщин либо по законам о нарушении общественных приличий, либо по специализированным статьям. В Египте четверо мужчин были приговорены к срокам от шести до девяти лет заключения за однополые сексуальные отношения по взаимному согласию. Кроме того, государства не ограждали ЛГБТИ от насилия со стороны негосударственных субъектов. В Иране молодой человек, идентифицировавший себя как небинарного гея, был убит после того как в документах об освобождении от службы в армии было записано, что у него есть «извращённые наклонности». В Тунисе два сотрудника полиции жестоко избили ЛГБТИ-активиста Бадра Баабу, который возглавляет известную тунисскую организацию по защите прав ЛГБТИ — DAMJ. Сопровождая избиение оскорблениями, они сказали ему, что делают это в отместку за жалобы на полицию и за «защиту шлюх» и геев, которых они называли уничижительными словами.
В качестве частично позитивного изменения можно отметить принятие марокканским парламентом закона, что пол, приписанный новорождённым-«гермафродитам» при рождении, можно потом изменить, однако новая норма по-прежнему не позволяла делать переход трансгендерным людям.
Религиозные и этнические меньшинства
По всему региону представители религиозных меньшинств сталкивались с глубоко укоренившейся дискриминацией в законах и на практике, в том числе в отношении своего права на отправление культа. В некоторых странах, включая Египет и Иран, власти задерживали, произвольно помещали под стражу и привлекали к ответственности представителей религиозных меньшинств и людей, рождённых у родителей-мусульман, за их вероисповедание и выражение несанкционированных убеждений. В Иране троих обращённых христиан приговорили к тюремным срокам по новому закону, предусматривающему до пяти лет лишения свободы за оскорбление «священных религий» и за участие «в прозелитизме».
Этнические меньшинства в Иране и Ливии сталкивались с дискриминацией, которая мешала им трудоустраиваться, занимать государственные посты и получать важнейшие услуги, в том числе образовательные и медицинские, а также нарушала их языковые и культурные права. В Ливии в Эль-Куфре студенты, принадлежащие к народу тубу, не могли посещать единственный в городе университет из-за того, что его окрестности контролировались противоборствующими вооружёнными группировками. В Иране представителям этнических меньшинств особенно часто выносились смертные приговоры по таким расплывчатым статьям, как «боговраждебность».
Рекомендации
Власти не должны допускать дискриминацию при оказании медицинской помощи, включая вакцинацию. Они обязаны делать всё необходимое для обеспечения работникам здравоохранения надлежащей защиты. Все ограничения прав, вводимые для борьбы с пандемией, должны отвечать критериям строгой необходимости и соразмерности.
Власти государств должны прекратить все дела и судебные преследования, инициированные в связи с мирным выражением мнений, отменить субъективные статьи об уголовной ответственности за «оскорбление» и декриминализовать клевету. Необходимо, чтобы государства также выполняли свои обязательства уважать право на защиту прав человека и гарантировали его соблюдение. Им следует создавать правозащитникам такие условия, чтобы те могли работать, не опасаясь произвольных задержаний и судебных преследований, угроз, нападений и притеснений.
Власти государств должны положить конец разнообразным преступлениям против беженцев и мигрантов. Им следует уважать и защищать право на убежище и прекратить задержания и произвольное содержание под стражей беженцев и мигрантов исключительно из-за их миграционного статуса. Необходимо остановить все депортации беженцев и соблюдать в отношении них принцип невысылки. Власти государств должны также распространить гарантии, предусмотренные трудовым законодательством, на трудовых мигрантов, включая домашних работников и работниц, а также отменить систему «кафала».
Стороны вооружённых конфликтов должны соблюдать нормы международного гуманитарного права, в частности прекратить прямые нападения на мирных жителей и гражданскую инфраструктуру и нападения неизбирательного характера. Военным властям следует остановить передачу вооружений в случаях, когда есть значительный риск его использования в нарушение норм международного права, как это происходило в контексте непрекращающихся конфликтов в регионе.
Власти должны прилагать максимум усилий к тому, чтобы сотрудники их правоохранительных органов соблюдали международные стандарты применения огнестрельного оружия и оружия нелетального действия. Власти обязаны расследовать случаи незаконного применения силы и привлекать правоохранителей к ответственности, а также соблюдать право на свободу мирных собраний.