Домашнее насилие в Донбассе а Amnesty International.

Не личное дело. 8 историй женщин из Донбасса, подвергшихся домашнему и сексуальному насилию

В течение двух лет Amnesty International проводила масштабное исследование проблемы домашнего и сексуального насилия в отношении женщин в зоне конфликта на востоке Украины. Неработающая система государственной защиты пострадавших, незаинтересованная полиция, равнодушие судей, тяжёлая экономическая ситуация, широкое распространение оружия в регионе и многочисленные психологические травмы, связанные с войной. Всё это приводит к тому, что на востоке Украины женщины не чувствуют себя в безопасности ни дома, ни на улице. Мы представляем восемь историй женщин, которые отражены в докладе.
Иллюстрация: Алевтина Кахидзе
Избиение беременной. Рассказ женщины из Донбасса

Ольге чуть больше 20 лет. Она познакомилась с мужчиной из обеспеченной семьи. Она была из маленького села, а он — из большого города. Она была бедна (ее мать постоянно сама их называла «колхозницами»). В то время, когда они познакомились, он употреблял наркотики, но потом заявил, что бросит в течение двух месяцев благодаря отношениям с Ольгой.

Спустя полгода совместной жизни она забеременела. Они жили с его родителями в городе. Она принимала участие в семейном бизнесе, которым руководил ее партнер и его родители, в частности занималась управлением бизнесом и его функционированием. Она не получала за это жалованья. Все деньги контролировала ее свекровь. Ольге выдавали 500−700 гривен в неделю. Свекровь водила ее на базар, где выбирала и покупала ей одежду (Ольга сказала: «У меня свои вкусы, а у нее свои, и она одевала меня по-своему».). В этот период, когда она была беременна, он начал ее бить.

Она перестала есть и начала худеть, так как ее постоянно запугивали муж и его мать: они говорили, как плохо она готовит и что она недостаточно хороша для него. Это продолжалось около двух лет. В начале 2019 года во время ссоры он травмировал ее, приведя к перелому копчика и черепно-мозговой травме (у нее было кровотечение и трещина черепа).

После того что произошло, она вытерла кровь, скрыла все следы ссоры и вызвала скорую помощь. Она сказала, что упала с лестницы. В тот раз она решила не обращаться в полицию. Она подала заявление в полицию позже, и ей пришлось объяснять, почему у нее не было медицинских свидетельств избиения тогда, когда это произошло.

Иллюстрация: Алевтина Кахидзе
Угрозы топором без последствий для обидчика

Рассказ анонимизирован. Интервью со свидетелем этого случая произошло в поселке неподалеку от линии соприкосновения в Луганской области в мае 2019 года.

Муж Ирины, бывший участник боевых действий, который участвовал в конфликте, заперся в доме, кричал, схватил старшего ребенка и угрожал обоим детям топором. Когда приехала полиция, они сказали: «Мы не имеем права заходить в дом. Когда будет мертвое тело, тогда мы будем иметь право. Если мы взломаем двери, мы себе же создадим проблемы». Это был дом Ирины, где она в то время жила, ее разрешения было достаточно, чтобы зайти в дом.

Ирина и ее две подруги вызвали другой полицейский патруль [из ближайшего города]. Тот патруль прибыл, быстро отреагировал и вытащил мужчину из окна. Друзья сопровождали Ирину в отделение полиции. Вот как Ксения, подруга Ирины, рассказала о ситуации в отделении.

«Мужчина хорошо знал закон. Вы можете держать меня три часа, потом вам придется освободить меня, — сказал он, и еще он начал бросаться вещами в сотрудника полиции. Полиция начала думать, не забрать ли детей. Они сказали нам: Давайте мы заберем детей; и мы спросили их: Что значит „заберете“? Они хорошо одеты и накормлены, лучше забирайте мужчину. Они начали обсуждать, по какой статье возбуждать дело против ее мужа, и помню, что сотрудник полиции сказал, что по обвинению в домашнем насилии дело не будет продвигаться, лучше взять жестокое обращение с детьми».

У Ирины были проблемы с учебой, поэтому ее друзья попросили сотрудника полиции говорить простым языком, чтобы она поняла. Но сотрудник полиции этого не учел, и ее друзьям пришлось «переводить» вопрос Ирине. У одного ребенка была разбита губа. Ребенок позже рассказал полиции, что отец бросил его на землю, он упал, разбил губу, а потом он толкнул его ногой. Сотрудник полиции не направил их (к врачу), но они все равно пошли в районную больницу, чтобы оценить телесные повреждения ребенка. Врач не осмотрел ребенка должным образом, просто посмотрел на него и сказал, что «у него раны на носу и губах».

Ирине не выдали никаких документов или заявлений, потому что у нее не было направления от полиции. Пока Ирина была в полиции и в больнице, наступил поздний вечер. Ее друзьям пришлось перевезти Ирину к ее родственникам, поскольку пока они вернулись, мужчину уже отпустили, а так как запрещающего предписания не выдали, он вернулся домой. Этот случай произошел, когда полиция уже могла использовать запрещающее предписание, которое можно было бы выдать, чтобы запретить обидчику заходить в дом и находиться в нем.

Иллюстрация: Алевтина Кахидзе
Избиение беременной. Вторая история

Интервью со свидетелем по делу на условиях анонимности, населенный пункт неподалеку от линии разграничения в Донецкой области, май 2019 года.

«Это произошло около шести вечера. Окно было открыто. Дети говорят — мама, кто-то кричит. Я тогда услышала, что кто-то кричит «Больно! Больно». Думала, подростки подрались, потому что голос был такой тонкий. Я и пошла. Иду по дорожке, вижу, она сидит на земле прямо, беременная, короткая куртка, без шапки, без ничего. А он шарится вокруг и кричит на нее: «Да что ты! Иди домой! Ничего не было!». Она говорит «Это мой муж меня избил ногами, я беременна, на четвертом месяце». Я говорю: «Вставай, замерзнешь». А было около нуля где-то. А она говорит: «Не хочется жить, зачем все это. Пусть я замерзну и умру».

Он ушел, а она так и осталась сидеть. Она сказала, что эти избиения были с самого начала (отношений). И что он даже как-то сломал ей нос. Она говорит, что он обзывает, унижает, а потом с ним спать. Я спрашиваю: «Не хочешь его бросить?». А она говорит: «Я уходила, но возвращаюсь, потому что финансово от него завишу и люблю его».

Потом все-таки приехала милиция. Кто-то все же вызвал милицию. Милиция ее спрашивает. Она говорит: «Я не буду писать, ничего все равно не работает. Все без толку, безнаказанно». Оказывается, когда он нос ей сломал, она заявление на него написала. А потом ей из армии позвонили и попросили, чтобы она заявление забрала, чтобы его не позорить. Один из милиционеров, который приехал, даже вспомнил, что он был на том выезде, когда ее муж ей нос сломал. Она говорит «Все застревает. Зачем подавать заявление». И милиция так и уехала, без заявления».

Иллюстрация: Алевтина Кахидзе
Побои от военного

Интервью со свидетелем по делу, населенный пункт недалеко от линии соприкосновения, Луганская область, май 2019 года.

«У нее муж был неплохой, но его контузило в зоне АТО, он начал пить и начал ее избивать. Наконец она как-то пришла ко мне и рассказала, что он ее бьет. Было сложно увидеть побои, поскольку у нее по всему телу был псориаз из-за нервов, но она сказала: „Прикоснись к моей голове“, и голова вся была покрыта шишками… Однажды она прибежала ко мне — он ее избил, хотел зарубить, но ушел за самогоном. Пока приехала полиция, он закрылся в доме и кричал. Схватил одного ребенка и угрожал зарубить топором. Он кричал: „Или вы уходите со двора, или я зарублю детей“. Он был пьян и не в себе».

Ребенок позже рассказал полиции, что отец бросил его на землю, он упал, разбил губу, а потом он толкнул его ногой. Полиция наконец арестовала мужчину и открыла уголовное производство по факту телесных повреждений, причиненных ребенку. Они убедили женщину, что у обвинений в домашнем насилии мало шансов на успех. Однако вскоре дело закрыли из-за преждевременной смерти обидчика.

Иллюстрация: Алевтина Кахидзе
Насилие со стороны полиции

Бывший сотрудник полиции из поселка, расположенного недалеко от линии соприкосновения, предоставил пример того, как человек избежал уголовного преследования, воспользовавшись своей высокой должностью в полиции

«Был случай, когда сотрудник полиции прибыл, а обидчик, который тоже был из полиции и имел высшее звание, даже не открыл дверь, просто крикнув этому сотруднику: „Я тебя знаю, уходи, тут все нормально!“. И этому работнику полиции пришлось уйти. Но поскольку звонок был зафиксирован в журнале вызовов, он заявил, что это был ложный вызов, и в конце концов женщине пришлось заплатить штраф. Как вы думаете, она еще когда-то позвонит?».

Иллюстрация: Алевтина Кахидзе
«Нарушение прав» нарушителя

Рассказ активистки из населенного пункта в пределах 20 км от линии соприкосновения, май 2019 года.

Одна из сотрудниц местной женской инициативной группы поделилась своим опытом общения с сотрудником полиции и как она пыталась его убедить, что выдавать запрещающее предписание в некоторых случаях домашнего насилия — его обязанность: «Он сказал что-то вроде:

«Так куда же он, бедный, пойдет? А что если он замерзнет насмерть где-то на улице? Мы не можем этого с ним сделать, это нарушает его права». И я всегда в таких ситуациях думаю: «А как же права женщины, над которой он издевается и которой некуда пойти?».

Иллюстрация: Алевтина Кахидзе
«Да идите вы помиритесь». Недоверие со стороны правоохранителей

В 2018—2019 годах Оксана Мамченко из Краматорска (Донецкая область), разведена и с 12 детьми, несколько раз пыталась подать местному сотруднику полиции заявление о физическом и словесном насилии со стороны своего бывшего мужа.

«Мой муж в свое время еще участкового перетянул на свою сторону. Он сделал ему бесплатно воду, канализацию, и участковый просто его покрывал. Улыбался, говорил: „Да идите вы помиритесь“. Я говорю: „Вы что, не понимаете, что он треплет детей, вы не понимаете?“. А он мне — „Да он у вас нормальный, я с ним общаюсь“. Я ему диктофонные записи включала, я ему видео включала, он только улыбался, смеялся. Иногда просто не хотел: „Да не надо“, — говорит. Это когда он меня увидел (избитую), так он перестал смеяться».

Делом Оксаны занялись только тогда, когда она сообщила о бездействии местной полиции руководству в Киеве. После этого ее заявление наконец зарегистрировали, и в результате ей удалось получить ограничительное предписание относительно обидчика. С января 2019 по январь 2020 года она получила три ограничительных предписания и одно срочное запрещающее предписание в отношении бывшего мужа, а также подала в полицию. В мае 2020 года суд привлек обидчика к ответственности только к 1 году условного срока за невыполнение решений суда, но не за домашнее насилие.

Иллюстрация: Алевтина Кахидзе
Изнасилование женщины военнослужащим

Из соображений конфиденциальности и безопасности Аmnesty International не может предоставить подробную информацию об этих случаях в публичном отчете, но эта информация зафиксирована.

Организация нашла только один задокументированный случай сексуального насилия, совершенного военнослужащим в отношении женщины в жилом районе, который дошел до суда. Случай произошел в 2017 году в Новомихайловке (Марьинский район, Донецкая область). Ниже представлено резюме дела, сделанное Amnesty International по данным реестра судебных решений, в котором зафиксированы детали начального слушания:

6 февраля 2017 года около 13.30 солдат, проходивший мимо продуктового магазина в Новомихайловке, увидел женщину, с которой уже был знаком. В ходе их разговора солдат (военнослужащий воинской части ЧП В2950) предложил проводить ее домой, и она согласилась.

Когда они приехали, он попросил чашку кофе, и его пустили в дом. Он был пьян. Около 17.00 он схватил ее за волосы и потащил в спальню. Там он заставил ее встать на колени и применил физическое насилие, одновременно угрожая применить его к детям, которые в то время находились в доме. Он принудил ее к оральному сексу. Затем, около 17.30, солдат бросил женщину на диван, ударил ее, насильно снял с нее одежду и белье и снова изнасиловал (на этот раз с насильственным вагинальным проникновением). Он продолжал насиловать ее до 23.30. На следующий день женщина заявила о сексуальном насилии в Марьинский отдел полиции.

Суд признал, что на женщину оказывали сильное давление, чтобы она изменила показания, и она получала сообщения и звонки от солдата, который пытался отговорить ее от подачи заявления. В судебном реестре отмечается, что Военной прокуратуре было известно об этом деле.


С исследованием Amnesty International «Не частное дело. Домашнее и сексуальное насилие в отношении женщин на востоке Украины» вы можете ознакомиться по следующей ссылке.