Принудительное возвращение в Таджикистан будет нарушением запрета пыток и недозволенного обращения
В случае принудительного возвращения из Беларуси в Таджикистан независимому журналисту и оппозиционному политическому активисту Фарходу Одинаеву грозит риск пыток или иного недозволенного обращения, заявили сегодня (7 октября) 11 правозащитных групп. Белорусские власти не должны экстрадировать или депортировать его и не должны никаким иным образом содействовать его принудительному возвращению.
«Правительство Таджикистана известно своей практикой «трансграничных репрессий» и регулярно использует политически мотивированные обвинения с целью оказания давления на мирных диссидентов или их задержания за пределами страны, — говорит Стив Свердлов, старший исследователь Human Rights Watch (HRW) по Центральной Азии. — Минск должен соблюдать свои международно-правовые обязательства, запрещающие отправлять Одинаева в любую страну, включая Таджикистан, где для него существует риск пыток или иного недозволенного обращения».
Правительство Таджикистана известно своей практикой «трансграничных репрессий» и регулярно использует политически мотивированные обвинения с целью оказания давления на мирных диссидентов или их задержания за пределами страны
Стив Свердлов, старший исследователь Human Rights Watch по Центральной Азии
В число упомянутых 11 правозащитных групп входят: Amnesty International, Ассоциация мигрантов Центральной Азии, Ассоциация «Права человека в Центральной Азии», Civil Rights Defenders, Freedom House, Freedom Now, Human Constanta, правозащитный центр «Весна», Human Rights Watch, Норвежский Хельсинкский комитет и «Репортёры без границ».
Член оппозиционной Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) Одинаев 25 сентября был задержан белорусскими миграционными властями по таджикскому запросу о выдаче на границе с Литвой, через которую он должен быть следовать в Польшу на конференцию по правам человека в Варшаве. В 2015 году ПИВТ была объявлена в Таджикистане террористической организацией и запрещена, её руководство и десятки рядовых членов были арестованы. С тех пор правительство Таджикистана проводит широкие репрессии в отношении сторонников ПИВТ и других политических активистов внутри страны и за рубежом, используя в последнем случае запросы о выдаче и уведомления Интерпола с так называемым «красным углом».
43-летний Одинаев был активным участником ПИВТ. В 2013 году, в период проживания в России, он создал в Москве независимый спутниковый телеканал Сафо-ТВ, который рассказывал о положении таджикских трудовых мигрантов в России и о ситуации в Таджикистане, а также работал в неправительственной организации «Помощь мигрантам».
Одинаев был задержан по пути на ежегодное совещание ОБСЕ по рассмотрению выполнения, посвященное человеческому измерению и проводимое в Варшаве — крупнейшая общеевропейская конференция по правам человека, — где планировал выступать по проблемам миграции.
Одинаев участвовал в конференции 2018 года. По информации белорусской правозащитной организации Human Constanta, которая оказывает Одинаеву юридическую помощь в Беларуси, в 2013 году российские власти по запросу таджикских властей провели проверку деятельности «Помощи мигрантам». Другие близкие к Одинаеву источники сообщают о том, что у него было ощущение, что после конференции 2018 года он стал вызывать повышенный интерес у властей Таджикистана, и что, как ему стало известно, предположительно именно тогда его внесли в список лиц, в отношении которых ведется работа по задержанию и выдаче в связи с обвинениями в преступлениях против конституционного строя.
С момента задержания 25 сентября Одинаев находится в гродненском СИЗО, ожидая решения вопроса о его экстрадиции в Таджикистан. По информации Human Constanta, Генеральная прокуратура РБ располагает официальным запросом Душанбе об экстрадиции, в котором говорится, что в Таджикистане Одинаеву вменяются, среди прочего, «публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» (часть вторая статьи 307(1) УК РТ) и «организация экстремистского сообщества» (часть первая статьи 307(2) УК РТ). Эти и подобные статьи, включая терроризм, часто используются властями Таджикистана для уголовного преследования по политическим мотивам.
В последние годы политические репрессии таджикского правительства вышли за пределы ПИВТ, поскольку власти усиливают подавление свободы выражения мнений, свободы мирных собраний и свободы ассоциации применительно к любой политической оппозиции, ограничивают независимость адвокатуры, а также ограничивают независимую религиозную практику. С 2014 года несправедливо лишены свободы более 150 политических активистов, адвокатов и критиков правительства. Родственники диссидентов, мирно критикующих власть из-за рубежа, регулярно становятся обьектом нападок и нападений со стороны агрессивно настроенных групп граждан и преследований со стороны государства, путём произвольных задержаний, угрозы изнасилованием со стороны сотрудников госбезопасности и конфискации паспортов и имущества.
США, Евросоюз и все другие международные партнёры Беларуси должны требовать от Минска не экстрадировать Одинаева в условия, чреватые пытками, и должны публично озвучить серьёзную обеспокоенность в связи с подавлением Таджикистаном свободы выражения мнений
Мариус Фоссум, региональный представитель Норвежского Хельсинкского комитета в Центральной Азии
«Белорусские власти должны немедленно и безоговорочно освободить Одинаева и разрешить ему выехать в безопасную третью страну, — говорит Мариус Фоссум, региональный представитель Норвежского Хельсинкского комитета в Центральной Азии. — США, Евросоюз и все другие международные партнёры Беларуси должны требовать от Минска не экстрадировать Одинаева в условия, чреватые пытками, и должны публично озвучить серьёзную обеспокоенность в связи с подавлением Таджикистаном свободы выражения мнений».
В Таджикистане жестко ограничивается свобода религии: регламентируются обряды, одежда и образование, множество людей лишены свободы по расплывчатым обвинениям в религиозном экстремизме. Правительство жестко подавляет мусульманское образование без регистрации по всей стране, контролирует содержание проповедей, массово закрывает незарегистрированные мечети. Под предлогом борьбы с экстремистскими угрозами в стране запрещены несколько мирных групп мусульманских меньшинств.
Пытки в Таджикистане запрещены законом, но на практике всё ещё широко распространены. Милиция и следственные органы нередко прибегают к ним с целью принуждения задержанного к признанию, в том числе для получения признательных показаний от лиц, связанных с политической оппозицией, такой как ПИВТ и «Группа 24». Во время свидания в марте 2019 года осуждённый зампред ПИВТ Махмадали Хаит показывал жене следы на лбу и на животе, которые, по его словам, остались от побоев тюремным персоналом за отказ записать видеообращение с осуждением политэмигрантов.
Европейский суд по правам человека неоднократно устанавливал, что принудительное возвращение в Таджикистан любого лица, которому вменяются преступления против конституционного строя, чревато серьёзным риском пыток или бесчеловечного или унижающего достоинство обращения. В Страсбурге также не считают убедительными заверения правительства о том, что никто из возвращаемых в Таджикистан не будет подвергаться запрещённому обращению.
Конвенция против пыток и обычное международное право обязывают Беларусь, как участника, не допускать отправки любых лиц в страну, где они могут столкнуться с реальной угрозой пыток или иного недозволенного обращения.
«Одинаеву грозит высокий риск подвергнуться пыткам, если его вернут в Таджикистан, — говорит Надежда Атаева, президент Ассоциации «Права человека в Центральной Азии». — Никаких технических заверений Душанбе об обратном не будет достаточно, учитывая ужасную ситуацию с пытками. Сотрудничество Беларуси с Таджикистаном в рамках СНГ и Шанхайской организации сотрудничества, не должно привалировать над её обязательствами по Конвенции против пыток».